«Сколько можно сделать общего добра всему народу, влияя на человека, в руки которого доверием государя вручена судьба этого народа, – продолжала мечтать она далее, – я буду мать сирот, защитница обиженных и угнетенных, мое имя будут благословлять во всей России, оно попадет в историю, и не умрет в народных преданиях, окруженное ореолом любви и уважения».
В таких радужных красках представлялась экзальтированной по воспитанию молодой девушке ее будущая деятельность по выходе замуж за графа Аракчеева.
В этом смысле она даже стала любить его.
Дарья Алексеевна чутким материнским сердцем угадывала, что происходит в сердце и в уме ее дочери и, действуя умно и тактично, не задавала преждевременно прямого вопроса о согласии Талечки на брак с графом, даже после ясного намека последнего. Своему мужу она строго настрого наказала действовать точно так же.
Она понимала, что лучше всего предоставить в этом случае действовать течению времени и событий.
Время, между тем, шло. Прошло уже несколько месяцев, граф продолжал бывать, но не повторял даже намека.
Хомутова стала недоумевать. Федор Николаевич даже однажды высказал свое сожаление о разрыве с Зарудиным.
Дарья Алексеевна рассердилась.
– Вздор болтаешь. Графиней Талечка будет. Он человек серьезный, не вертопрах, не мальчишка какой-нибудь, понимает чай тоже, что жениться не сапог надеть, с ноги не сбросишь. Со своей воздахтаршей Настасьей хочет, может, исподволь разделаться.
– Говорят, у него от нее сын?
– Что же что сын, незаконный – не сын, обеспечит.
Дарья Алексеевна ушла, видимо, не желая продолжать разговора на эту тему.
Федор Николаевич решил все-таки, когда граф сделает дочери предложение, стороной и деликатно спросить его об этой Настасье. Наступил первый день нового 1806 года.
Граф Алексей Андреевич приехал к Хомутовым прямо после приема во дворце, в полной парадной форме.
– С новым годом, с новым счастьем! – приветствовал он стариков Хомутовых и вышедшую в гостиную Талечку.
– С новым годом, с новым счастьем и вас, ваше сиятельство, – почти одновременно отвечали Федор Николаевич и Дарья Алексеевна.
– Мое новое счастье зависит от вас и еще от одной особы, – торжественно произнес Аракчеев, кинув выразительный взгляд на Талечку, сидевшую на диване около матери, – желал бы иметь сепаратное объяснение.
Старики удалились с графом в кабинет.
Талечка, как сидела, так и замерла на месте. Сердце у ней упало, в глазах потемнело.
Ее вызвал к действительности голос матери, звавший ее присоединиться к ним.
Шатаясь, встала она с дивана и почти бессознательно вошла в кабинет.
– Граф Алексей Андреевич, – торжественным тоном заговорил Федор Николаевич, – сделал нам великую честь и просит твоей руки, мы с матерью согласны, согласна ли ты?
Наталья Федоровна сперва вспыхнула, а потом вдруг