Сватовство Николая Павловича Зарудина отошло естественно на второй план, старик Хомутов на радостях о предстоящей судьбе своей любимицы дочки забыл о нем.
Незаметно пролетели летние месяцы, наступил сентябрь. Павел Кириллович Зарудин, давно заметивший странную перемену к себе в Федоре Николаевиче с тех пор, как ненавистный ему Аракчеев стал посещать их дом, о чем с торжествующим видом передал ему сам Хомутов, все-таки, по настоянию сына, поехал на Васильевский остров узнать решение судьбы молодого влюбленного гвардейца.
– Выбросил бы ты лучше из головы эту блажь, коли туда этот Аракчей повадился, толку, чую я, никакого не будет, – говорил он сыну.
– Что мне Аракчеев, ведь не жениться он собирается на девочке, которая ему в дочери годится, а если он знаком с их семейством, то в этом я беды не вижу, я его считаю далеко не дурным человеком и полезным государственным деятелем, чтобы о нем там ни говорили…
– Недурным человеком, полезным деятелем! – крикнул рассвирепевший Павел Кириллович. – Не за то ли ты его таким считаешь, что он отца твоего из службы выгнал?
– Ну, это была с его стороны ошибка, он был введен в заблуждение, более виноваты те, кто переносил сплетни, а он ведь тоже человек, за всей Россией один не усмотрит, часто и виноватого за правого примет и наоборот, – спохватился сын.
– Человек… не человек он, а зверь… лукавый зверь… И не знаю, какой ворожбой в сердце он царево влез… Знаешь ли ты, что когда покойный государь Павел Петрович этого твоего полезного деятеля в 1799 году из службы выбросил, то как нынешний государь Александр Павлович, будучи наследником престола, об этом твоем хорошем человеке отозваться изволил? На вахт-параде в этот день весть об отставке Аракчеева радостно пронеслась между всеми. Великий князь прибыл также до начала развода на плац, подошел к генералу и спросил его: «А слышал ты об Аракчееве, и знаешь, кто вместо него назначен?» – «Знаю, ваше высочество, – отвечал генерал. – Образанцев» – «Каков он?» – «Он пожилой человек, может быть, не так знает фронтовую службу, но говорят добрый и честный» – «Ну, слава Богу, – заметил Александр Павлович, – эти назначения настоящая лотерея, могли бы попасть опять на такого мерзавца, как Аракчеев». Вот тебе твой хороший человек и полезный государственный деятель.
– Это сказка, вымысел его врагов, иначе бы он не мог быть другом нашего государя, если бы тот был когда-либо о нем такого мнения! – вспыхнул в свою очередь Николай Павлович.
– Там сказка не сказка, а говорят… – уклончиво отвечал Павел Кириллович.
Разговор перешел на предстоящую поездку последнего к Хомутовым.
– Хорошо, хорошо, завтра съезжу, только повторяю, хорошего не жди ничего. Не из дружбы к старику повадился туда Аракчей, он до баб да девок – ох как падок, бьюсь об заклад, что девчонка защемила ему сердце, если только таковое у него есть…
Молодой Зарудин побледнел.
– Грех так надо мной шутить, отец!
– Я не шучу, а чует мое стариковское сердце, заметил