Внизу послышались тихие шаги. В глубине души Иван понадеялся, что шаги затихнут на уровне второго этажа, потому что подниматься пешком выше – это уже патология. В отеле два исправно работающих лифта, нормальный отдыхающий человек ни за что в жизни не попрется пешком в такую даль, если он, конечно, не пьяный и не боится встретиться взглядом с собственным отражением в зеркале. Если бы в лифтах не было зеркал, Иван и сам бы ни за что в жизни не пошел пешком.
Но шаги на уровне второго этажа не затихли. Кто-то продолжал свое путешествие по лестнице, и вот сейчас, совсем скоро, этот «кто-то» появится в пределах обоюдной видимости, и увидит Ивана, и осудит его за то, что он, такой пьяный и некультурный, сидит здесь прямо на ступеньках, и усмехнется презрительно, или, не дай бог, посочувствует, или, что еще ужаснее, помощь свою начнет предлагать…
Иван заранее поморщился от такой перспективы – и тут же ее увидел. Она оказалась той самой стриптизершей-лесбиянкой. Вот в ней-то и причина всех бед, тут же со злостью подумал Иван, ну а если не всех бед, то по крайней мере его паршивого настроения в этот вечер. Ну уж нет, просто так теперь она от него не отделается, уж он ей сейчас выскажет… Выскажет все, что думает по поводу демонстрации всяких извращений под видом высокого искусства… Благо дело, французский язык знает почти в совершенстве, спасибо родной спецшколе и хорошему преподавателю…
В черных ее глазах сперва мелькнул испуг. Она шла прихрамывая на левую ногу, это Иван сразу успел заметить, и даже успел подумать о том, какого же тогда черта эта французская дура поперлась пешком по лестнице, если у нее так сильно болит нога. И еще успел подумать – как же она с больной ногой танцевала? Или нога у нее заболела уже потом, после танца, но тогда какого же черта она поперлась пешком…
Рывком отодвинувшись от стены, он переместился на самую середину ступеньки, загородив таким образом стриптизерше проход. Та замерла в двух шагах от него, подозрительно, но теперь уже без страха уставившись на Ивана. Он некоторое время не поднимал глаз, рассматривая босые ступни ее ног. Черные лакированные туфли на шпильке стриптизерша почему-то держала в руках.
– Bon soir, madame![1] – выговорил он на безупречном французском, встретившись наконец с ее растерянным взглядом. – Ой vous depechez-vous? Voulez-vous passer avec moi cette soiree magique? A moins que votre amie ne replique pas…[2]
Стриптизерша молчала.
– Est-ce que vous n'aimez pas les homes tout a fait? – не унимался Иван. – Meme riche et charmant comme moi? Peut-etre je vous parais un peu ivre? Ou…[3]
Дальше она слушать не стала. Просто протиснулась в узкую