Михаил Аркадьевич. Слушай, я вот все думаю, когда у тебя завод кончится? Сорок пять лет одна и та же музыка.
Леокадия Матвеевна (издает нечленораздельный звук негодования.)
Михаил Аркадьевич. Пружина лопнула.
Леокадия Матвеевна (смиренно). Еще Марья-заступница страдала… Ничего… Сколько уж вынесла… ничего.
Михаил Аркадьевич. Что ты там бубнишь? Ты мне эти религиозные штуки прекрати! Не засоряй эфир!
Леокадия Матвеевна. Раньше, бывало, со старушками поговоришь, и то легче… И скамейку убрали…
Михаил Аркадьевич. И правильно сделали. Как это он поет? «А беззубые старухи и не будет больше слухов!» Вот от вас все и идет! Мыла не будет! Р-раз – и все расхватали до последнего куска. Помазков не будет! Р-раз – и кожу намылить нечем. Мяса не будет, того не будет, этого! Тьфу! Я бы издал указ: старухам больше трех не собираться. И наступит полное изобилие.
Леокадия Матвеевна. Надо было мне за Корсунского выходить. Спокойный человек…
Михаил Аркадьевич. Ты учти, Леокадия, молочновосковая спелость прошла.
Как человек, ты давно кончилась. Меня держись.
Пауза.
Михаил Аркадьевич. Нашла о ком жалеть. Корсунский. У него мозги на парафине. (Пауза.) Его паяльной лампой надо разогревать. (Пауза.) Как ты все-таки можешь человека расстроить! (Пауза.) Читай. И вдумчиво читай, вдумчиво!
Читают.
Комната молодых
Спустя еще некоторое время.
Юрик врывается в комнату, ходит кругами.
Рита. Что с тобой? Почему ты такой бледный?
Юрик. Ничего. (Ходит.) Как последний пацан! (Ходит.) Мало на работе унижений!
Рита. Да что случилось?
Юрик (останавливается). А то! Твой распрекрасный прямодумающий старый хрыч будет учить меня жить! Читать мне лекции о вреде никотина! Запрещает курить на кухне! Скоро в туалете поставит дымоуловитель! Счетчик Гейгера!
Рита. Юрик, успокойся.
Юрик. Чего успокойся! Я и не волнуюсь! Мне дико! Ты представь, я курю, на кухне никого нет. Вдруг раздается скрип двери, потом скрип суставов и я из-за какого-то интеллигентского размягчения мозга гашу сигарету и разгоняю дым руками! Мне становится стыдно, понимаешь? Стыдно из-за того, что я существую, что я занимаю место в пространстве, которое хотели бы видеть пустым, без меня! (Садится.) Не-ет, так нельзя. Надо твердо поставить себя. Иначе нас сожрут: мы лишимся третьего измерения и будем скользить по стенам.
Рита. Юрик, вот теперь ты мне нравишься.
Юрик. Надо успокоиться… Полное расслабление… (закрывает глаза, вытягивается.)
Рита. Да, голова должна быть ясной.
Юрик (вскакивая). Плевать я хотел! Как только вылезут на кухню, демонстративно выйду и закурю!
Рита. И выйди!
Юрик (садится). Нет, это мелко. Надо провести крупную акцию.
Рита. Давай думать.
Юрик. Чтобы поняли, понимаешь?.. Чтобы сквозь бетон черепов дошло, что мы не те жалкие очкарики, которых они унижают в очередях, которые… Давай думать…
Комната