По желанию Жуковского, воспитание Александра Николаевича в 1837 году завершилось путешествием. Наследник исколесил всю Россию. Он был в Ялуторовске и Кургане, затем поехал в Сибирь. Там он познакомился с некоторыми декабристами. Он ходатайствовал перед отцом о смягчении их участи, и Николай Павлович сократил сроки их изгнания. В 1838 году Александр Николаевич отправился в путешествие по Европе. Он был в Пруссии, Италии, в Милане, посвятил несколько дней осмотру миланского собора. Австрийский профессор искусствовед всюду сопровождал его там. Александр посетил известный монастырь в окрестностях Милана «Санта Мария дела грация», где в монастырской трапезной созерцал «Тайную вечерю» Леонардо. В Венеции пробыл почти месяц, его интересовало производство художественного стекла, а также знаменитые венецианские кружева и вышивки. Часто с Жуковским или в одиночку он нанимал гондолу и катался по каналам, осматривая старинные дворцы и церкви. Переезжал из города в город, наслаждался итальянским небом, силуэтами линий и нежными далями Тосканы…
И все таки из Рима он писал одному из своих адъютантов: «Хотя Италия очень хороша, но дома все-таки лучше. Завтра отправляемся в Неаполь, а оттуда далее по назначенному маршруту, так, чтобы к 20 июня быть дома. О, счастливый день! Когда бы он скорее пришел!» Маркиз Кюстин, доставивший немало горьких минут Николаю Павловичу своей злой книгой о России, был представлен наследнику в Эмсе. «Выражение его глаз, – писал Кюстин , – доброта. Это в полном смысле слова – государь (un prince). Вид его скромен без робости. Он прежде всего производит впечатление человека, превосходно воспитанного. Все движения его полны грации. Он – прекраснейший образец государя, из всех, когда-либо мною виденных»
Иные чары влияли на Романовых в Дармштадте и других немецких княжествах. Александр, в частности, познакомился здесь с младшей дочерью герцога Людвига II. Эта четырнадцатилетняя Мария пленила сердце цесаревича. В ней было нечто сентиментальное и романтическое. Вся ее простодушная сущность отражалась в кротких глазах. Они встретились в театре. Давали Лючию де Ламермур, актриса пела о несчастной любви. Но Александр и Вильгельмина думали только о любви счастливой. Однако родители цесаревича были в недоумении. Незадолго до помолвки князь А. Ф. Орлов, на правах царского наперсника, доложил Николаю Павловичу, что гессен-дармштадтская принцесса может быть незаконной дочерью камергера де Гранси. Но она была официально признана правителем Гессена, королем Людвигом Вторым, и никаких прямых препятствий к помолвке с русским цесаревичем не возникнуть не могло. Николай Павлович сказал «Пусть кто-нибудь в Европе попробует сказать, что у наследника русского престола невеста незаконнорожденная!» Таково было ощущение силы Российской империи в те баснословные времена!
Сам Александр уверял своих наставников, что «единственное его желание –