Книги стоят смирно, вовеки веков.
Бес разрушения
В нас сидит бес разрушения. Надо это понять и попытаться изгнать его.
Обычно кивают на окружающих: вот, мол, какие они нетерпимые и злые. Я буду ссылаться на себя самого. Так ближе и удобнее.
Во времена Брежнева я гордился одной своей непримиримой чертой характера: я не поддерживал полезных знакомств. Как только мне казалось, что знакомство таит для меня какую-то выгоду – возможность где-то на печататься или поставиться, получить выгодный договор или отхватить без очереди что-то по номиналу – я ощущал в себе некое сопротивление и, всячески его культивируя, не звонил, не приходил, не переписывался. В чем-то, как я теперь понимаю, я был прав. И нищета, сопутствующая моей жизни, благородна, хотя и противоестественна.
После 85 года все больше и больше открывается возможностей жить общественной жизнью, не боясь испачкаться. Но все больше и больше растет раздражение. Хочется все разрушить, все, все! И всех разогнать. Чтобы остались только чистые люди. Такие, как я, к примеру. Это в нас говорит бес разрушения.
Человек в условиях серости не стал лучше. Но гибкая человеческая природа нашла такие формы приспособления к жизни вопреки системе, что не считаться с этим нельзя. И уничтожать ее, наивно представляя тоталитаризм некими путами на свободном человеке, самоубийственно. Система вросла в нас надолго, навсегда. Жить надо, учитывая это.
Так же как дерево обтекает в своем росте камень, железо, бетон, не утрачивая своей пленительности, а лишь приобретая опыт и своеобразие, так и мы неизбежно должны обойти или вместить в себе чужеродное тело.
Бес разрушения толкает нас на путь уничтожения камня, железа, бетона. Попытка эта безнадежна.
Да, мы уроды. Мы лживые, циничные, наглые люди. Но мы и страдающие, предельно усталые, страстно желающие тепла, нежности.
Мало о ком из живущих можно сказать: он совершенен. Все мы уроды. Но лишь до определенного предела. И этим пределом, порогом истинной жизни является осознание каждым самого себя. А первым, решающим шагом к осознанию себя является изгнание беса разрушения.
Наши убогие дома не приспособлены для жизни. Они разбиты, грязны, лишены удобств. Но таких домов, как в Германии, нам не иметь никогда, если мы позволим окончательно рухнуть нашим городам.
Наша почта служит не объединению, а разъединению людей. Но другой у нас нет. Не надо ломать почтовые ящики и орать на почтальонов.
Наши знакомства делятся на выгодные и невыгодные. Не надо их де лить. Только тогда мы перестанем бояться соседей по лестничной клетке.
Наши власти некомпетентны, как мы сами. Не надо их ненавидеть, вопрос почти снят с повестки дня.
Бес разрушения изгоняется рассудительностью и постоянной гигиеной души. Бес этот, как микроб, живет в немытых углах. Для него смертельна улыбка.
Бог разрушения
Когда отец жестоко наказывает какого-то из своих