– Видите вы там два холма?
– Вижу, сэр, – доложил второй лейтенант.
– Ну, так и есть, – сказал капитан, обращаясь к шкиперу. – Если мы обогнем мыс, то у нас будет больше места. Держите круче к ветру, и пусть корабль пробивается сквозь волны! Слышите, квартирмейстер?
– Слышу, сэр.
– Так, и не ближе! Поверните штурвал на одну или на две спицы, если бег корабля слишком быстр; но будьте осторожны, иначе штурвал вырвет из ваших рук.
В эту минуту сцена была величественна. Когда корабль опускался во впадины моря, глазам нашим представлялась пучина возмутившейся воды, но когда он вскидывался на вершины огромных волн, мы видели под собой низкий песчаный берег, покрытый пеной и валунами.
– Корабль хорошо ведет себя, – заметил капитан, подходя к нактоузу и глядя на компас. – Если ветер не отобьет нас, мы обогнем мыс.
Он едва успел сделать это замечание, как паруса затряслись и шумно заполоскались.
– Что там у вас, квартирмейстер?
– Ветер развернул нас, сэр, – заметил хладнокровно квартирмейстер.
Капитан и шкипер остановились у нактоуза, наблюдая за компасом, и когда снова наполнились все паруса, компасная стрелка передвинулась на два румба и мыс очутился почти по носу корабля.
– Нужно поворотить корабль, мистер Фокон. Поворачивай корабль, все! Живо, живо!
– Стрелка опять на прежнем месте! – закричал шкипер, стоявший у компаса.
– Стой на минуту! Что показывает компас?
– Северо-северо-восток, как прежде, сэр, стрелка пока еще не передвинулась.
– Отставить! – скомандовал капитан. – Фокон, если она передвинется снова, нам не будет места для поворота корабля; и теперь его уж так мало, что я вынужден рисковать. Какой канат спущен прошедшей ночью – второй якорь?
– Точно так, сэр.
– Сбегайте вниз и прикажите привязать и проштопорить его на тридцатой брассе. Да сделайте это хорошенько – жизнь наша зависит от этого.
Корабль некоторое время продолжал держаться хорошо. Мы были уже в полумиле от мыса и надеялись обогнуть его, как вдруг промокшие, тяжелые паруса снова захлопали в воздухе, и корабль опять уклонился от своего пути на два компасных румба. Холод пробежал по жилам офицеров и матросов, потому что нос корабля повернулся прямо к береговому буруну.
– Оттягивайте изо всех сил, квартирмейстер! – закричал капитан. – Все на корму! Ребята, теперь не время попусту тратить слова; я поверну корабль на якоре, потому что для иного поворота у нас нет места. Единственная надежда на спасение – хладнокровие.
Придерживаясь за снасти, он скомандовал румпель на середину корабля. Потом заботливо взглянул на паруса и на канат, вытянувшийся из носового наветренного полуклюза и удерживавший корабль от приближения к берегу. Наконец закричал:
– Отсеките канат!
Послышалось