– Ты что плачешь, Любовь Николаевна? – спросила Ирина.
– Да вот, сынуля моя из армии сегодня звонила… – хлюпнула носом Любовь Николаевна. – Бо-же мой…
– А я плачу только от сентиментальных фильмов вроде «Москва слезам не верит» или «Ромео и Джульетта», – сказала «зечка» и вдруг вполне миролюбиво обратилась к Валентину, так что тот даже поперхнулся чаем и закашлялся от неожиданности:
– Валя, ты уже набрал те объявления, что я тебя просила?
– Да-да, конечно…
– А в банке забрал документы, которые я тебе говорила?
– Забрал, – пробормотал юноша.
– Ну и молоток. Давай сюда.
«Кажется, жизнь потихоньку налаживается», подумал Валентин.
После утреннего чаепития (до приносимых в одиннадцать утра в большой корзине пирожков надо было еще дожить), женщины неохотно приступили к работе.
Валентин даже ушам своим не поверил, когда «зечка» Ирина, проходя мимо его стола, чтоб выйти из комнаты, вполголоса произнесла сквозь зубы: «Дурак!» А возвращаясь обратно, она вперила в него злобный взгляд своих огромных фиалково-серых глаз и прошептала: «Болван! Какое у тебя терпение еще!» Валентин сидел, боясь шелохнуться. Он смиренно уставился в компьютер, делая вид, что больше всего увлечен заполнением разноцветных экселевских файлов со статистикой. Но, вспоминая чаровницу Полину, он решил быть отныне сильным и стойким.
Обычно, когда Валентин реагировал на ее провокации, Ирина, сказав гадость, сидела потом и улыбалась. Видно было, что она получает от этого удовольствие. Но сейчас, когда паренек оставался глух и нем, будто ее усилия были напрасны, Ирина, видать, не на шутку разозлилась.
Он украдкой взглянул на нее. Она сидела, насупившись, на лицо набежали морщины. Какая у нее сейчас рожа старая гнусная, с усмешкой подумал юноша.
Так продолжалось все утро. Несколько раз за утро к Ирине приходили отчитываться водители и прочие сотрудники, с которыми она работала. Она обжималась, кокетничала со всеми, а еще, весело хохоча, показывала пальцем на Валентина и что-то шептала своим мужичкам на ухо. Те глядели на него сочувственно. «Что они замышляют против меня», с тоской думал Валентин.
Когда молодой человек подошел к принтеру забрать распечатанные статьи, оказалось, что они перемешаны с ее документами. Валентин с леденящим ужасом явственно ощутил присутствие Ирины за своей спиной:
– На тот принтер пускай, сказала тебе, дундук! – сказала она достаточно громко, чтоб все слышали, вырывая у него из рук свои листы. Порывисто выбежав в коридор, она громко и эмоционально огласила здание и вовсе нецензурной лексикой. Валентин прошел на свое место и сел, как оплеванный. Тут было уже не до эффективной работы. «Когда же прекратится эта травля, зачем они хотят выжить