IV
Широкие улицы, проделанные современным Парижем в старых кварталах города, недавно вывели на свет Божий старинное здание, считавшееся совершенно исчезнувшим. В нем-то некогда Корнель и целая плеяда менее известных и совершенно забытых теперь поэтов добивались, как величайшей чести, увидеть воспроизведение своих творений на сцене, помещавшейся в этом здании. Это был бургонский дворец, некогда осаждавшийся отборнейшей публикой, которая спешила насладиться игрой известных актеров, игравших благодаря покровительству Анны Австрийской, управлявшей тогда судьбой Франции.
В описываемый момент в этом сборном пункте сливок военного и гражданского общества шло представление «Агриппины», возбудившей бурную полемику среди тогдашней критики, которая обвиняла автора в антирелигиозных и антимонархических взглядах.
Блестящая, шумная толпа, переполнявшая зрительный зал, была настроена воинственно.
Особенно сильно интересовались ходом пьесы два субъекта, затерявшиеся в одном из уголков партера.
Один из них самым усердным образом свистел в тех местах пьесы, которые ему почему-либо не нравились; другой же, наоборот, с удовольствием улыбался, видимо, одобряя мысли автора, и досадливо пожимал плечами на каждый свисток соседа. Наконец, в третьем акте нетерпеливый сосед, желая с кем-нибудь поделиться своей досадой, обратился к молчаливому незнакомцу:
– Не правда ли, какое жалкое произведение?
– Почему, позвольте спросить? – холодно проговорил незнакомец.
– Как почему?! Я никогда в жизни не слыхал еще так уродливо выраженных нечестивых мыслей!
– Однако вы, как вижу, не особенно лестного мнения об авторе!
– Я не могу быть иного мнения о нечестивом еретике, достойном отлучения от церкви!
– Неужели?
– А разве он не высказывает мыслей, оскорбляющих наши святыни?
– Вероятно, вы плохо слышали. Вот что он говорит, – и незнакомец стал декламировать отрывок из «Агриппины», потом другой, третий, все более и более увлекаясь по мере передачи стихов.
– Но как вы могли запомнить такую массу стихов?
– Ну а что, как нравятся вам эти стихи? Не правда ли, они очень недурны?
– Да, действительно!
– Так почему же вы свистели с таким азартом?
– Взгляните кругом… Многие свистят! – как бы оправдываясь, ответил сосед.
– О, жалкий род людской; довольно какому-нибудь ослу зареветь, чтобы все последовали его примеру!
– Послушайте, ведь это наглость!
– Вы думаете?!
– Не думаю, а уверен!
– Тем хуже для вас. Но… тише, начинается четвертый акт.
– Хорошо, потом мы окончим наш спор должным образом в надлежащем месте.
– Вероятно, вы провинциал? – насмешливо заметил спокойный слушатель.
– Мое имя маркиз Лозероль!
– Это, кажется, древнейший род в Пуату! Извините, я не буду вам мешать слушать. Вот, появляется Сежанус!
Появление актеров невольно