Тем временем Шмореныш успокоился и более ровным голосом заявил:
– И еще. Не думайте, что положение вещей, в котором моя империя оказалась по вине узурпатора, устраивает нас. Я уже сегодня хотел объявить вам войну, но возникли кое-какие обстоятельства… Как только мы разберемся с ними, примемся за вас. Вы свободны!
– Ваше величество, я провожу посла, – сказал Филер.
Он встал и направился к выходу из кабинета. Джем последовал за бароном.
В приемной кроме Шухера никого не было. Маркиз сидел за секретарским столом, но лицо его в этот раз выглядело довольным, так как он наконец нашел в одном из шкафов полную бутылку коньяка; и не только нашел, но уже даже опорожнил ее наполовину.
Филер, не обратив на маркиза никакого внимания, сказал Джему:
– Пойдемте, прогуляемся по площади.
– Она занята военными полками, – ответил посол.
– О нет, – усмехнулся Филер. – Солдаты уже в казармах. Даже комендантский час отменен. В империи все спокойно.
Они спустились вниз по широкой дворцовой лестнице, и вышли на площадь.
Действительно, она оказалась пустой. Последняя колонна солдат, четко печатая шаг, втягивалась в одну из улиц. Лишь дворники, переругиваясь, мели мостовую и кое-где ездили поливальные машины.
Джем с Филером неторопливо пошли в сторону джаппурского посольства.
– Как все это случилось? – спросил Джем, не глядя на Филера.
– Обыденное дело, – ответил барон. – Власть – штука гибкая, как сабля из хорошей стали. Сегодня в одну сторону выгнется, а завтра в другую… Появились документы. Генетической экспертизой установлено, что законный наследник Шмора Двенадцатого – бывший наследник престола.
– И откуда эти документы всплыли?
– Их предоставил я.
Они замолчали, продолжая неспешную прогулку. Спустя несколько минут Филер вдруг задал странный вопрос:
– Джем, скажите, пожалуйста, вы помните своих родителей?
Посол, как громом пораженный, остановился.
– Почему вы об этом спросили? – поинтересовался удивленный Джем, пытаясь заглянуть барону в глаза.
Но сумерки, плавно опускаясь на площадь, делали лицо Филера нечетким и размытым.
– Когда-нибудь я отвечу вам на этот вопрос, – сказал барон, предлагая жестом руки двинуться дальше. – Но не сейчас. Если не хотите говорить – молчите на здоровье.
– Ну почему же, – Джем продолжил путь, и Филер опять пошел рядом с ним. – В этом нет никакой тайны. Я никогда не помнил родителей, потому что вырос в детском доме. Все мои воспоминания начинаются в большой комнате, заполненной игрушками и другими детьми одного со мной возраста.
– А что-либо еще?
– Ну, игры в лесу, в поле, море… Но все нечетко.
Джем никак не мог понять такого