иллюзию реальности – комната раздавалась в стороны, и уже по лицу бежал легкий ветерок, а в ушах слышался шелест изумрудных листьев, плеск бирюзовой воды, да щебет серебряных птиц. Ступать по такому ковру Анджей осмелился, лишь обнажив ноги, на что Герес, заметив восхищённый взгляд ваганта, самодовольно качнул головой и провел его в центр комнаты. Возлегши на ложе подле малахитовых кустарников, повелел играть; менестрель облизнул пересохшие от волнения губы и вынул дудку. Волшебные звуки заполнили комнату. Герес щелкнул пальцами, музыканту стали вторить вышитые на ковре серебряные птицы, подобно колокольцам подхватывающие наигрыши его инструмента. Заплескалась вода, зашелестела трава. Комната ожила, повинуясь магии музыки, или самого чародея, что полузакрыв глаза вслушивался в каждую ноту. Затем, сколько времени минуло с начала игры Анджей не помнил, хозяин подал знак остановиться и, щедро одарив музыканта, знаком повелел ему удалиться. Дверь сама захлопнулась за спиной менестреля.