– Черт бы их побрал, – буркнул задетый за живое Дин. – Этого мы и сами не знаем. Если бы знали, война бы давно кончилась. В том-то все и дело, что андроид, который только вчера что-то против тебя затевал, сегодня может преспокойненько чистить твои ботинки. А как узнаешь-то? Никак.
Он подобрал камешек и зашвырнул его подальше в густую траву.
– Саттон, – сказал он, не глядя на Эшера, – хватит нам дурака валять. Никаких сражений, конечно, нет и в помине. Партизанские вылазки там-сям да пустяковые стычки между группами, оказавшимися случайно в одной точке одновременно.
– Например, как мы сейчас, – закончил его мысль Саттон.
– Ха! – задрал голову Дин, и его лицо просветлело. – Вот именно, как мы сейчас!
Еще мгновение Дин сидел на траве и вдруг резко рванулся к Саттону и крепко вцепился в другой конец гаечного ключа. Нападение было столь внезапно, что ключ выскользнул из рук Саттона, блеснув на солнце. Дин занес руку для удара, губы его шевелились, и Саттон разобрал слова:
– А ты думал, что это буду я?
Резкая боль пронзила его, стало темно, и темнота длилась целую вечность.
Обманули!
Обвели вокруг пальца! И кто?! Пройдоха из будущего!
Пойман на удочку письмом из прошлого.
Попался, попался! – повторял Саттон. И все из-за собственного тупоумия!
Он поднялся с земли, сел, обхватил голову руками, почувствовал, как греет спину закатное солнце, услышал, как кричит пересмешник дрозд в зарослях ежевики и как шуршат под ветром колосья на поле.
Обманут и пойман в ловушку!
Он отнял руки от головы и увидел гаечный ключ. Саттон тронул ключ пальцем, и на пальце осталась кровь, теплая и липкая. Он осторожно потрогал голову. Волосы слиплись.
Схема, подумал он. Все по схеме.
Вот он я, а вот – гаечный ключ, а за изгородью – пшеничное поле, и пшеница выше чем по колено…
Прекрасный солнечный день, четвертое июля 1977 года…
Корабль улетел, и примерно через час Джон Генри Саттон спустился с холма, чтобы спросить кое о чем, что забыл, а теперь вспомнил. А через десять лет он напишет письмо, в котором изложит свои сомнения про меня, а я в это время буду вытаскивать ведро из колодца, чтобы напиться…
Саттон встал. Было тихо. Грело мягкое послеполуденное солнце. Внизу шумела река.
Он пошевелил гаечный ключ носком ботинка и задумался.
Я могу изменить схему. Я могу забрать гаечный ключ. Тогда Джон Генри не найдет его. Но даже эта малость может сильно повлиять на дальнейший ход событий.
Я неправильно понял содержание письма. Я ошибся. Я думал, что это буду не я. Мне и в голову не приходило, что на гаечном ключе может оказаться моя собственная кровь и что именно мне придется стащить одежду с веревки.
Однако кое-что все-таки не укладывается в схему. Моя одежда – на мне, нет никакой необходимости обворовывать старика. Корабль по-прежнему покоится на дне реки, так зачем мне оставаться здесь?
Но