Пристинская неожиданно догадалась, куда «совсем уходят» из мира, в котором все всегда «здесь». Сразу стало зябко от этой догадки. И сообразила не только она. Бардаш спросил прямо в лоб:
– Мати, твоя мама умерла?
Елена перехватила укоризненный взгляд Ленарта, адресованный товарищу. Но девочка ничуть не расстроилась. Она не поняла, о чём её спрашивают!
Бардаш попытался растолковать:
– Ты знаешь, как рождаются дети?
– Конечно! Я много раз видела. А когда у меня будет муж…
– Вот-вот. У тебя родятся дети, вырастут, у них появились свои дети. А дальше что с тобой будет?
– Я уйду, как мама, – вопросы жизни и смерти Мати ничуть не волновали.
– У нас это и называется «умирают», – вздохнул Ленарт. – А почему мама «ушла», с ней что-нибудь случилось? Она заболела?
– Мама заболела? Как это? – Мати возмущённо фыркнула. – Когда я полезу на скалы и ударюсь об камень, у меня заболит нога или рука. А как может заболеть мама? Марк, ты смешной! Но ты мне нравишься. Оставайся с нами, следующим летом ты можешь взять меня в жёны, если захочешь.
Она оглянулась, и лукаво посмотрев на экзобиолога, облизнула розовые губки. А Елена почувствовала, как внутри тревожно тенькнуло. Это был не взгляд наивной девчушки. Она вдруг увидела юную проводницу в ином свете: влажные чувственные губы, задорно торчащие грудки, узкая талия, начинающие набирать женственную пышность бёдра. Мати, казалось, излучала сексуальность.
Пристинская посмотрела на мужчин. Ленарт смущённо потупился. Бардаш, тоже заметивший призывный взгляд девушки, тихо засмеялся.
– Евгений, и ты оставайся! – мигом предложила ему Мати. – У нас много женщин, Лоис, например. Елена, и ты оставайся! Тебя обязательно кто-нибудь возьмёт в жёны, ты же не старая.
– Не старая, – подтвердил Евгений. И тут же спросил: – Мати, сколько тебе лет?
Взгляд девочка сделался растерянным.
– Тринадцать? Четырнадцать? Или больше? – попытался подсказать Бардаш. Выставил перед собой ладони, растопырил пальцы: – Сколько пальцев у меня на руках? Ты можешь посчитать?
Девочка смущённо потупилась. С понятием счёта она явно была не знакома. Пристинская вновь удивилась – в конце-то концов, это же не дикарка из каменного века! Это дочь косморазведчиков, почти взрослая. Следовало поискать объяснение. А лучше – спросить напрямую у того, кто способен дать чёткий, понятный ответ.
– Мати, ты отведёшь нас к своему папе?
– Нельзя, я же вам говорила. Но мы с Лоис скоро опять понесём ему еду и спросим.
– А Мидори, Кена, Гордона можно увидеть?
– Не знаю. Гордон в прошлом году приходил, остальных я не видела. Наверное, они ходят на другую поляну.
– У вас много полян мам?
– Две. Но вторая – возле моря, далеко, я там никогда не бывала. Море – это большое озеро