– А вторая для кого?
– Увидишь. Наберись терпения.
– А куда ты в отпуск поедешь?
– Друга надо навестить, – односложно ответил Рощин, но Наташа не унималась:
– Он далеко живет?
– В Англии…
Остальную часть пути до дома Влада проехали молча. В лифте тоже не проронили ни слова. Но, когда художник приложил завитушки дорогой рамы к полотну с Цирцеей, Наташа оживилась:
– Даже не знаю, что сказать! Класс! Для таких картин я готова тебе позировать с утра до ночи! И с ночи до утра.
– Тогда для начала по рюмочке?
– Пока наливаю, Владик, доставай и показывай остальные… – Девушка уже было взяла бутылку портвейна, но замерла, когда Рощин поставил на венский стул «Богиню лунного света».
– А кто это? – лишь через полминуты проговорила она, не отводя восхищенного взгляда от картины.
– Ты, – просто сказал художник. – Только в другом измерении.
– Очень красивая…
– Да, очень, – Владу тоже нравилось своё творение. – Дайка мне, я сам вино разолью.
Близкие друзья присели к круглому бабушкиному столу. Чокнулись. За ними с холстов пристально наблюдали две девушки. Рощин снова наполнил рюмки. Случайно вырвавшиеся, кажущиеся ему правдивыми, слова о другом измерении натолкнули Влада на идею – попробовать объединить девушек на единой картине. Нет, не рисовать нечто многорукое, вроде богини Шивы. И не сажать их рядком на лавочку. А создать совершенно новый стиль письма. Даже не стиль, а нечто большее. Если смотреть на полотно прямо – Наташа, а отойдешь сбоку – Светла. Такая игра цвета и тени. Причем они будут в совершенно разных позах. Одна сидит, другая стоит. Отходишь от картины с Наташей в сторону, не отрывая взгляда и, вдруг, происходит некий зрительный щелчок – на холсте уже Светла! Словно день переходит сразу в ночь и наоборот, а вечера и утреннего рассвета не существует. Рощин не сомневался, что у него получится. Время до отпуска есть…
У Наташи упомянутое другое измерение родило иные ассоциации. Она тихонько тронула задумавшегося друга за плечо:
– Пожалуйста, выслушай меня. Ты знаешь, я обязательно хочу тебе это рассказать, хотя и боюсь взвалить на тебя лишний груз. Но ты должен знать обо мне всё. Полгода назад мы возвращались с мужем домой… Да-да, с мужем, пожалуйста, не перебивай. Начиналась зима: темень, мокрый снег, ветер. Во дворе на нас напали. Случайные грабители. Это мне потом так сказали. Меня несколько раз ударили в живот, я потеряла сознание. Очнулась только в роддоме. Была беременна, и случились преждевременные роды. Мне показали мертвого ребенка, а потом его тельце бросили в железный тазик. Его головка громко стукнулась о металл. Я пыталась кинуться к нему, кричала: «Он ударился! Пустите меня! Пустите!» Меня крепко держали. Сделали какой-то укол. Уже потом, когда вновь пришла в себя, мне сообщили, что мужа зарезали. Насмерть. Меня выписали через день, и в квартиру я вернулась одна. Ходила из угла в угол, не зная, что мне теперь делать. Приходили полицейские, спрашивали