– Родной мой, я же не волшебница! Включи фантазию.
– Включил, – быстро пробормотал Влад и впился поцелуем в мягкие и живые губы Светлы.
Через минуту или две девушка произнесла глаза в глаза:
– Я так понимаю, просто пить портвейн не будем?
Рощин только головой помотал. И без лишних слов взял её на руки, направляясь к дивану, но Светла пальчиком указала в другую сторону:
– Спальня там…
В этот вечер счастливый Влад уснул со своей прекрасной феей в обнимку.
Пятая глава
Возле черной реки, в странном городе без дверей и людей Светла тихонько подошла к Рощину сзади и осторожно прикрыла ладошками глаза.
– Ура! – воскликнул Влад. – А то я тут хожу-хожу – ищу тебя.
– Зачем? И наяву – я, и тут – опять я. Боюсь тебе надоесть.
– Вот этого не надо бояться, – улыбающийся художник повернулся к девушке и взял ее за талию. – Это называется – вечный кайф!
– Как скажешь. Мне очень приятно, что это так называется, – безмятежно молвила фея, но тут заметила в его лице какую-то напористую, но неуловимую мысль. – Что-то узнать хотел?
– Я хочу тебя высечь! – быстро проговорил Рощин.
Девушка вскинула брови:
– За что?!
– Высечь из мрамора, – теперь уже, как бы задумчиво уточнил Влад. – Ты же хотела портрет, а будет ещё лучше. Сними платье.
Светла без всяких затей скинула лямочки с плеч, и воздушная ткань упала к её ногам. Она была совершенна и чиста. Упругость высокой груди, округлость бедер притягивали. Рощину вновь захотелось в её уют, но он сдержался и попытался шутить:
– Сапожки можешь оставить. Они не помешают.
Потом он уже привычным жестом щёлкнул пальцами, и возле него появилась белая мраморная глыба с голубыми прожилками и узенький деревянный верстачок с инструментом. Влад взял в руки молоток и зубило:
– Ну-с, приступим. Во сне скульптуры получаются очень быстро. Даже из гранита, а уж из мрамора – как из воска! Сама увидишь.
– Баловник, – засмеялась фея. – Я правильно стою?
– Ещё как правильно! Ножку за ногу – это волшебно! – воскликнул Рощин. – Да! Совсем забыл. Мне же нужен полный обзор.
Он повелительно ткнул указательным пальцем куда-то позади Светлы, и там выросло огромное зеркало. Скульптор приступил с упоением. Мрамор, действительно, резался словно воск. Влад практически сразу отбросил зубило с молотком и, взяв в руку резак, стремительно кромсал камень. Он остановился минут через десять, когда в прежде мертвом кубе уже можно было угадать человеческую фигуру:
– Хочу так запомнить твоё тело, чтобы наяву повторить его на бумаге или холсте. Чтобы ярче его представлять, когда перед глазами другое…
– Наташа и сама бы в тебя влюбилась. У нее уже что-то там стало рождаться, но я сделала лучше и быстрее, – словно оправдывая любимого, произнесла Светла. – Не думай, никакого насилия