– Дело прошлое, – сказал Косолруков. – Когда нас с Антоновым сдали в младшую группу, он сразу оторвался от масс.
– Как это ему удалось? – удивился Сергей Анатольевич.
– А он удрал! – говорит Косолруков. – Главное, несётся по улице. За ним нянечки, воспитательница, врачиха, мама Андрюхина, Андрюхин папа! А он бежит и отстреливается!..
– Не понял, – сказал Сергей Анатольевич.
– У него был игрушечный пулемёт! – вскричал Рубен, чувствуя, что Сергей Анатольевич подумал, что я уложил на месте штук десять нянечек, воспитательницу, родную мать с отцом и единственную на три детских сада медсестру.
– Факт остаётся фактом, – сказал Косолруков. – Антонов всё детство не расставался с пулемётом. И мне записку прислал с ошибками в каждом слове: «Гитлер! Надо нам побольше солдат! Целую, Геринг!»
– Ну, брат, – сказал Сергей Анатольевич, – за давностью лет это дело Антонову простится.
Я посмотрел на него, а он на меня. У него было такое настроение хорошее. Жёлтый куртончик – коротенький, как у матадора, заплатка на локте, очень ровно подстриженная чёлка.
Помню, я в первом классе залез на гору в овраге, а слезть не мог. Тогда он залез туда тоже и сказал: «Пошли, не бойся! Ведь у нас с тобой четыре ноги!»
– Но это не всё, – говорит Косолруков. – Антонов яйца красит и празднует Пасху. А октябрятам нельзя справлять Пасху, так как это не ленинский праздник.
– И правда, – вдруг согласился Сергей Анатольевич. – Пускай Антонов пообещает, что он больше не будет красить яйца.
Первое, что я хотел, – это пообещать. Что может быть проще – пообещать не красить яйца! Но тут я вспомнил, как мы с папой красим их в кастрюльке с кипятком в луковой кожуре. Мы их опускаем туда белыми, похожими на зиму и снег. А вытаскиваем – рыжие.
«Рыжие яйца, – говорит папа, – олицетворяют жизнь и весну!»
– А я видел во сне Бога, – сказал Рубен, пока я раздумывал, обещать бросить красить яйца или нет.
Тут все к Рубену стали приставать, где он его видел – дома или на улице?
– На улице, – отвечал Рубен. – Мне все сны снятся на улице.
– А какой он? – спросил Сергей Анатольевич.
– Настоящий армянин, – ответил Рубен.
Вопрос о яйцах оставался открытым.
– Да ну их, эти яйца! – сказал Сергей Анатольевич.
Он понял, как я хочу вступить в пионеры. И как не хочу отрекаться от яиц.
– Тем более, – вскричал Рубен, – что Андрюха, когда помойку выносит, всегда скорлупу складывает в отдельное ведро! Ведь это кальций, полезный свиньям! Видите, он какой – думает и заботится о свиньях, которых даже никогда не видел и, может быть, даже не увидит!
– Зато он на бабушку с балкона… – крикнул Косолруков, – сбросил мыльницу с мылом!!
– Андрюха не нарочно! – вскричал Рубен. – Он пускал мыльные пузыри!