Прошло несколько недель, и Люся случайно встретила эту несчастную мать на рынке. И долго не решалась к ней подойти, чтобы выразить свое соболезнование. Ав это время к женщине подошла живая, веселая и ничего не подозревающая о происшедшей с ней трагедии дочь.
Дело закрутилось на слишком крутых оборотах. На несколько минут Люся лишилась дара речи и быстро ретировалась восвояси. Заслышав мамины быстрые шаги и приближающуюся вместе с ними угрозу, Рита взобралась на подоконник, открыла окно и, спрыгнув на землю, сломя голову понеслась к небольшому озерку, почти полностью покрытому пышными метелками осоки и стройными, бархатисто-коричневыми шапками камышей. Девочка обожала это место. Здесь хорошо плакалось и хорошо сочинялось.
«Значит, так! Первым делом я пойду к отцу и сама расскажу ему обо всем случившемся, разумеется, умолчав о злополучном супе, который во всей этой грустной истории сыграл далеко не последнюю роль. Не было бы причины, не было бы и последствий», – вспомнила Рита услышанную где-то фразу. Если она вернется домой вместе с отцом, все закончится мирно. Рита еще не успела забыть предыдущую трепку, так как это случилось совсем недавно. Из-за неиссякаемых фантазий и творческого вдохновения страдает ее попка. Поэтому она заранее начинает зудеть, сигналя, что не готова мириться с такой вопиющей несправедливостью. В этом вопросе Рита была с ней полностью согласна. Поэтому и сбежала.
Содержание ее творений возникало спонтанно, на ровном месте, без каких-либо усилий. Рот начинал врать сам по себе. А Ритина мама глубоко заблуждалась насчет того, что хорошая трепка отлично прочищает мозги. Наоборот. Чем больше страдала попка, тем более трогательными становились истории.
– Ты – закоренелая лгунья! Врешь и даже не краснеешь! – в сердцах восклицала мать.
«А вот тут ты, мамуля, не права. Я действительно вру, но при том краснею и даже в двух местах сразу: целый день хожу с красно-распухшим лицом и красной попой, которой воздается по полной программе. Получается перебор. А где же тогда справедливость?! – всхлипывая, спрашивала себя Рита. – Да о чем можно с ними говорить, а тем более спорить? Взрослые абсолютно уверены в том, что всегда и во всем правы! Ничего подобного. Ошибаетесь! Вы думаете, что хорошо знаете своих детей? Дудки. Вы уверены, что хорошо их понимаете? Ха! Ваша самоуверенность вас же и погубит! Взрослые люди, а ума у вас нет. Наверно, вы его нечаянно обронили по дороге, ведущей вас из детства во взрослую жизнь».
Отец уходил рано, а возвращался ночью, когда в доме все уже давно спали.
…А притомившийся было Овал снова ожил. Маргарита видит своего отца, который в одних носках подходит к постели и целует ее в лоб. Дочь обвивает его шею тонкими, похожими на спички, руками.
– Дотя, отпусти!
– Не отпущу,