Хозяйское отстаивал добро!
(Сует им деньги.)
Первый пристав.
Ну, разве так!
Второй пристав.
Что ж сразу не сказал!
Первый пристав (к народу).
Прочь, вы, разбойники! Вот я вас! Прочь!
Второй пристав.
В застенок их! В приказ! К допросу!
Народ отступает.
То-то!
Оба пристава идут далее.
Лабазник (смотрит им в след).
Христопродавцы! Ишь! Пошли по рынку
Выглядывать, с кого б еще содрать!
Один из народа.
И поделом тебе!
Другой.
С своим запасом
Чтоб лопнул ты!
Третий.
Мы с голодухи мрем,
А он сидит, как крыса в закромах,
Да дуется!
Лабазник отходит.
Четвертый.
А приставам пожива!
Первый.
Порядок, вишь, приставлены блюсти!
Четвертый.
Ну, уж порядок! Пусть бы царь узнал!
Первый.
За взятки царь таки казнил их прежде!
Я видел сам; раз девять человек
Висело рядом, а на шею им
Повешены их по́сулы все были!
Второй.
Да, царь в обиду не давал народ!
Бывало, сам выходит на крыльцо,
От всякого примает челобитье
И рядит суд; а суд его недолог:
Обидчик будь хоть князь иль воевода,
А уличен – так голову долой!
Подходит Кикин, переодетый в странника, в черном подряснике, с палкою и четками в руках.
Кикин.
Так прежде было, сыне, прежде было!
Теперь не то! Теперь, грех наших ради,
Враг помрачил царёвы очи. Ныне
Уже не царь, а Годунов всем правит,
Очами Годунова смотрит царь!
Народ столпляется вокруг Кикина.
Вы слышали, что говорил лабазник?
Хозяйское, мол, не свое добро!
А кто хозяин? Тот же Годунов!
Кто цены набивает? Годунов же!
Легко сказать! Четырнадцать алтын
Четверка ржи! Кабы не Годунов,
Она всего пошла бы два алтына!
Ропот в народе.
Ох, прогневили Господа мы, братья!
Нам мука поделом! Глядим на грех,
Сложимши руки, а еретик тот
Меж тем царя обходит да обходит!
Ропот усиливается.
Господь недаром знаменье явил:
Кровавую хвостатую звезду!
Чай, видели ее вы?
Один из народа.
Как не видеть!
Другой.
Котору ночь она восходит там,
Над тою башней!
Третий.
Вот она сейчас
Взойдет опять, лишь небо потемнеет!
Кикин.
Великий гнев Господь являет ею!
То огненный подъят над нами меч
За то, что мы царя, а с ним всю землю
Еретику в обиду злому дали!
Первый.
Отколе же то ведомо тебе?
Кикин.
Скитаюсь,