Тем временем они подъехали к гостинице «Москва».
Вот оно – счастье. Вот – Кремлевская стена. Вот – Музей Революции и Красная площадь. Вот – Александровский сад. Вот он – Манеж. Знаменитая улица Горького берет свое начало отсюда. Самое сердце Родины.
Выйдя из машины, Коля немного замешкался возле входа в гостиницу, пытаясь поверх зубцов Кремлевской стены рассмотреть и угадать, за каким окном работает и не спит ночей товарищ Сталин. Капитан был вежлив, но настойчив. Пришлось зайти внутрь, и Коля тут же оторопел от роскоши.
Просторное фойе. Бородатые важные швейцары с золотыми галунами. Огромный, по его представлениям, четырехкомнатный номер с роялем и видом на Манежную площадь с шестого этажа. Первый раз в жизни Коля проехался на лифте, и ему понравилось. Нет! Это сон или сказка?
Полковник Сарафанов сбросил военную форму и отправился в душ, будто каждый свой приезд в Москву останавливался именно в таких номерах. Коля распахнул окно и с жадностью провинциала стал разглядывать столицу. Подошел Штольц и встал рядом.
– Нравится? – спросил он у Коли.
– Очень, – кивнул тот.
Все Колины знания о Москве сводились к одной открытке, приклеенной к внутренней стороне крышки его чемодана. На ней были изображены Спасская башня, угол Мавзолея и фигуры Минина и Пожарского.
– Товарищ старший лейтенант, разрешите вопрос?
Коля оторопел. Капитан обращался к нему как к старшему по званию.
– Да-да, пожалуйста.
– А за что, интересуюсь я спросить, у вас орден?
Коля собрался было ответить, что за пойманного финского снайпера, и даже хотел рассказать подробно, как он его сумел поймать, но вспомнил четырех своих связистов, которых перед этим отправил на смерть, вспомнил, как дивизия готовилась идти под пулеметы, и сжал губы.
– За службу.
– Виноват, извините. Вопросов больше не имею.
Вышел полковник Сарафанов. Посвежевший после душа, он расчесывал влажные волосы.
– Ну, товарищ капитан, куда пойдем обедать? – спросил он Штольца, продувая расческу.
– В ресторан, товарищ полковник. Для вас зарезервирован столик.
Товарищи офицеры спустились в ресторан, который совершенно оглушил и прибил Кольку своими размерами, расписными потолками и лепниной. Важный официант в накрахмаленной белоснежной сорочке с черной шелковой бабочкой усадил их за столик в углу напротив окна возле эстрады.
Коля знал, что такое «меню». В командирской столовой возле раздачи висел тетрадный листок в клеточку с названиями блюд,