Тогда репортер спросил, боится ли он чего-нибудь еще, и ведущий ответил, что больше ничего не боится. Он не мог сказать правду из страха перед тем, что подумают о нем слушатели. Он постоянно был на глазах у публики и защищал свой публичный имидж. Было очевидно, что один из его самых больших страхов – дать честный ответ на этот вопрос. Но он не виноват в том, что чувствовал необходимость солгать умолчанием. В нашем обществе вообще считается неприемлемым признавать свои страхи в официальной или деловой обстановке.
КУДА НИ ПОВЕРНИСЬ, МЫ ПОВСЮДУ СТАЛКИВАЕМСЯ С РАЗЛИЧНЫМИ АСПЕКТАМИ СТРАХА. ЭТО САМЫЙ СЕРЬЕЗНЫЙ БАРЬЕР, КОТОРЫЙ СЛЕДУЕТ ПРЕОДОЛЕТЬ, ЧТОБЫ ОЩУТИТЬ И РЕАЛИЗОВАТЬ СВОЙ ИСТИННЫЙ ПОТЕНЦИАЛ. Если вы намерены практиковать Каменное Лицо, Черное Сердце, то для вас жизненно важно хорошенько выяснить, как и когда страх проявляет себя в вашей жизни. Хотя опыт страха универсален, он приобретает свои формы у каждой личности.
Я выросла в семье, где страх был постоянным блюдом, подаваемым на завтрак, обед и ужин. Мои родители взрослели в период правления японской имперской армии в Маньчжурии. Страх был главным оружием, которое японцы использовали для контроля над китайскими гражданами. После поражения Японии, в конце Второй мировой войны, моей семье довелось пережить разрушительный опыт коллапса китайского правительства и денежной системы. К тому же им как крупным землевладельцам пришлось иметь дело с угрозой со стороны нового коммунистического правительства, избравшего политический курс на стирание «зловредных» землевладельцев с лица земли. Вынужденные покинуть Китай, мои родители лишь приумножили свои страхи той безнадежностью, которой была полна их жизнь на Тайване в качестве беженцев с тремя маленькими детьми на руках.
Страх был постоянным жителем в нашем доме. Атмосфера в нем была настолько густо замешена на страхе, что, даже когда мы не боялись, мы все равно боялись. Помню, пару лет назад, когда я лежала в постели, откуда ни возьмись на меня навалилось чудовищное ощущение страха. Я никогда прежде не испытывала чувства такой силы. Хотя я не могла найти ни одной причины для страха, было настолько страшно, что у меня скрутило желудок.
И вдруг я осознала, что ощущаемый мною страх был страхом моих родителей – страхом перед непредсказуемостью хрупкого материального мира, в котором они жили. Я наглоталась их страхов просто за счет того, что жила рядом с ними, и в тот момент воспроизвела этот страх во всей его мощи. Всю жизнь я наблюдала, как работает страх, и размышляла над тайной, скрытой внутри страха.
Не так давно я была в торговом центре незадолго до его закрытия и увидела молодую продавщицу с ужасно расстроенным лицом. Она стояла на коленях рядом с рольставнем,