Он видел ее тонко очерченный профиль и изгиб покрытой чуть заметным пушком щеки, небрежно ласкаемой золотыми волосами, которые трепал ветерок. Весна вдохнула в нее новые силы, формы ее округлились и смягчились, и вся она была полна чувственной грации, которая сквозила в каждом ее жесте, и даже когда она замирала в неподвижности.
Глаза ее искрились, сочные полуоткрытые губы влажно блестели.
Внезапно за поворотом реки показался пологий песчаный берег, и на нем – место, где когда-то была деревня. Индеец, сидящий в одном из каноэ, что-то прокричал.
Жоффрей де Пейрак указал на линию деревьев, кажущихся из-за марева голубыми.
– Там Нориджвук, – сказал он. – Миссия…
Сердце Анжелики затрепетало. Но она плотно сжала губы, стараясь сохранить невозмутимость. В глубине души она уже решила, что они непременно должны встретиться с отцом д’Оржевалем лицом к лицу и попытаться с помощью дипломатических переговоров уладить те разногласия и недоразумения, из-за которых он с ними враждовал.
Пока баркасы, наклонившись, поворачивали к берегу, она подтянула к себе сундучок из мягкой кожи, в котором хранились некоторые ее вещи.
Негоже ей, знатной даме, принадлежащей к сливкам французского общества, появиться перед столь грозным иезуитом одетой кое-как.
Она быстро спрятала волосы под накрахмаленный чепец, который, как она знала, был ей очень к лицу, и дополнила его широкополой фетровой шляпой, украшенной красным пером. Ведь должна же быть в ее наряде какая-то оригинальность. Она жила в Версале, ее принимал сам король. Надо будет напомнить об этом надменному церковнику, который слишком уж часто ссылается на свои связи с королевским двором, чтобы запугивать тех, кто его окружает.
Затем она надела казакин с рукавами, который сшила для себя из синего лимбургского сукна и к которому даже ухитрилась приделать белые кружевные манжеты и воротник.
Баркас подошел к берегу.
Жан ухватился за свисающую над водой ветку, подтянул лодку вперед, и она ткнулась в песок.
Дабы жена не намочила туфли и подол платья, Пейрак взял ее на руки и отнес на берег. Пытаясь ее подбодрить, он заговорщически улыбнулся.
Берег здесь был пустынным, его окружали кусты сумаха, над которым нависали высокие стройные вязы. Похоже, жители покинули эту индейскую деревню несколько лет назад, поскольку на ее месте уже зеленели заросли боярышника.
Один из индейцев сказал, что миссия находится в лесу, на некотором отдалении от реки.
– Все-таки мне надо поговорить с этим упрямцем, – сказал раздосадованный