– Что кладет конец нашей дискуссии. – Эйнзли встала и направилась к выходу из кофейни.
Иннес бросил на стол деньги и последовал за ней. Он увлек ее в нишу у входа в отель.
– Я не потребую от вас ни первого, ни второго. Не хочу быть таким, как они, – с серьезным видом произнес он. – Неужели вы не понимаете, насколько все серьезно?
– Ваше предложение безумно.
Он слегка встряхнул ее руку, вынуждая поднять голову.
– Безумие – делать то, что вы делаете сейчас! Вы отворачиваетесь от идеального выхода из положения. Перестаньте думать о том, что может пойти не так, думайте о том, что наше решение все исправит. Свобода, Эйнзли! Вы только представьте!
Губы ее дрогнули; казалось, они вот-вот расплывутся в улыбке.
– Признаюсь, мысль о свободе меня очень привлекает.
– Значит, вы согласны?
Улыбка стала шире. В ее глазах снова заплясали веселые огоньки.
– Не сомневаюсь, есть сто причин, по которым мне следует убежать от вас куда глаза глядят, но…
– Но вы не убежите? – Он стоял так близко, что чувствовал идущий от нее приятный аромат мыла; а ее волосы пахли дождем. Она не сделала попытки отодвинуться, лишь смотрела ему в глаза, и ее улыбка манила его, искушала, бросала вызов. Его все сильнее влекло к ней. – Если уйдете, пожалеете, – предупредил Иннес.
– Знаете, мистер Иннес Драммонд, по-моему, вы правы, – тихо ответила Эйнзли.
Она дрогнула, когда он провел рукой по ее плечу, по руке, привлек ее к себе и прижался губами к ее губам. Поцелуй был нежным, но недолгим, и все же это был поцелуй. Очень серьезный поцелуй, который вполне мог перерасти в нечто большее. Их губы и языки встретились, лаская, маня, пробуя на вкус… Обоих охватил жар, но они поспешно отпрянули друг от друга, опасаясь, что все становится похожим на фарс.
Глядя на него широко раскрытыми глазами, Эйнзли поднесла руку к губам. Иннес подозревал, что у него вид такой же ошеломленный, как у нее.
– Мне очень жаль, – пробормотал он.
– Вам жаль?
– На самом деле нет, но клянусь, это в условия сделки не входит!
Она покосилась на него с таинственным видом и высвободилась из его объятий.
– Это стало просто результатом выпитого виски и пережитого волнения. Это похоже на… как будто открылся предохранительный клапан в паровозах, для которых вы сооружаете свои мосты и туннели, только и всего.
Неожиданно для себя он рассмеялся. В одном смысле она была права, а в другом – совершенно не права, но, как бы там ни было, рядом с ней ему вдруг стало легко и весело. Он словно глотнул свежего воздуха.
– Начинаю думать, что возвращение в Строун-Бридж станет источником постоянного смятения, – заметил Иннес. – Целоваться нам с вами все же придется, и не раз… Кстати, предлагаю перейти на «ты».
– Ты инженер, – с чопорным видом ответила Эйнзли, хотя глаза у нее сверкнули. –