Люди в окнах некоторое время потаращились на происшествие, потом ночь взяла свое. Никто еще не понял, что вдруг прекратились заунывные вопли «БМВ» и наступила тишина…
Подполковник лежал с закрытыми глазами, но сон не шел. Жалел, что засветился бугаю. Но кто ж мог предположить дальнейший ход событий?!… Черт попутал, не иначе.
Утром, пока Маша мылась в ванной, Щукин быстро расчленил винтовку и вновь закрыл в ящике. На душе было неспокойно, но сладкое чувство удовлетворения утопило совестливые попискивания. В конце концов, он никого не убил, а весь микрорайон только вздохнул с облегчением. Бугай себе новую купит, и трижды подумает еще, прежде чем сюда приезжать, скотина…
Со дня на день подполковник ожидал неприятностей, нервничал, однако пронесло. Мало ли ушлого народу могло окрыситься на машинный ор? Есть и покруче во дворе, чем вояка в отставке…
Пожалуй, можно расслабиться.
Через месяц Щукин отвез жену под Тверь, в деревню к матери. Предоставленный сам себе, он наслаждался свободой, хотя и скучал по вкусным блюдам и той уютной теплоте в доме, которую умела создавать только Маша. Занялся делом – Волгуша давно и укоризненно вопила пятнами ржавчины. Возиться с машиной он любил и умел, руки—то росли из нужного места. Целую неделю, не торопясь, подполковник шкурил и грунтовал больные места, вдыхая вкусный запах нагретого августом металла. Старушка много лет жила на улице под открытым небом, «пионеры» не очень лютовали в этих местах; да и красть—то особо с нее было нечего, а угонять – тем более. Кому нужно такое старье?… Хотя простенькую сигнализацию Николай все же поставил – береженого Бог бережет.
Сегодня, работая над задним крылом, Щукин неожиданно почувствовал, что на него смотрят. Сделал вид, что не заметил; затянувшись, осторожно скосил зрачки – коренастый хмырь, жуя фильтр, наблюдал за ним, потом сплюнул бычком и неожиданно быстро ушел, исчезнув среди дворовых зарослей и «ракушек».
Когда—то зоркий глаз военного не запомнил лица, лишь очки черные, пеструю открытую рубашку и низкий рост. Возросшая подозрительность последних дней заставила его подойти и поднять окурок. «Парламент»… Тьфу, слюнявый. Неужели пасут?…
Происшествие очень не понравилось Щукину. Конечно, может, ему все померещилось. И парень тот смотрел не на него вовсе. Кому он нужен? Но сердце было не на месте почему—то. Видать, детина из девятой квартиры не так уж прост оказался, заподозрил что—то, сукин кот, вот и заслал свою шестерку…
За себя подполковник почему—то не боялся, а вот машине навредить могут. Око за око.
Ночью решил покараулить Волгушу с балкона. А если что – и пугануть недолго… Хотя пулять чревато, выстрела все равно не слышно, а в небо палить – какой толк?