Романтическая сцена снегопада во втором акте не то что Арбенина, а и зрителя заставляет забыть, что у Афанасия Палыча включен хладный ум. Он задумал изобразить мечтателя. Сама интонация Казарина, использующего тончайшие модуляции голоса, действует гипнотически: «И если победишь противника уменьем, Судьбу заставишь пасть к ногам твоим с смиреньем. Тогда и сам Наполеон тебе покажется и жалок и смешон!». Казарин произносит монолог в напевном ритме, в мажорной тональности, на взлете души, на апогее счастья, серпантином посылает его в небеса и превращает в созвездие. Осыпанные блестками снегопада, облитые сиянием фонарей, парящие на сотканной из серебряных кружев воздушной галерее, эти двое уносятся в иное измерение, в потусторонний мерцающий свет, где они были теми, кем хотели, и с теми, с кем хотели.
Преграды устранены, цель достигнута, представление окончено. Совершенно другой Казарин совершенно другим тоном, обмениваясь с залом взглядом заговорщика, бросает отрывистую реплику в сторону: «Теперь он мой!». Так какой-нибудь медиум-аферист, закончив обработку лоха, сбрасывает маску профессионального благодетеля – и довольно потирает руки.
Перед спектаклем «Маскарад», 2011 г. Фото автора
Арбенин – фигура неоднозначная. Не так-то просто его обломать. Он сам обломает кого угодно. Как безжалостно и вместе с тем изящно он уничтожает князя Звездича! Но это пиррова победа. Поражение светского вертопраха обернется Арбенину крахом всей жизни. Подавая Нине отравленное мороженое, Арбенин уверен, что это его собственное решение. На самом деле мир, крутящийся вокруг него вихрем маскарадных нарядов, только этого и ждет. Светскому проглоту нужна пища; Арбенин – лакомый кусок. С самого начала чувствовалась в нем экзистенциальная обреченность. Он не совместим с успехом, как и с благополучной семейной жизнью. Вернувшись из любовного заточения в мир пластиковых масок, Арбенин забыл, как этот мир устроен. Возомнил, что здесь возможны и любовь, и дружба, и честь, и месть. И все живое.
Казарин давно освободился от иллюзий на этот счет. И в этом его сила, его неуязвимость в социуме. Он руководствуется принципом, который ныне транслируется в американских блокбастерах: бизнес, и ничего личного. Заманивает в искусно расставленные сети, обольщает виртуозным притворством, вползает в душу клиента, использует его в корыстных целях и затем бросает, как отработанный шлак. Перед тем как окончательно толкнуть Арбенина в пропасть, повелитель жизни снисходительно и слегка насмешливо раскрывает карты: «Мы с тобой актеры». Рядом с этой глыбой и обнаруживается беспомощность Арбенина. В финальных аплодисментах у гроба убиенной Нины, организованных лучшим другом, считывается не только благодарность за развлечение,