Старейшины с выражением крайнего удивления на лицах посмотрели на Пророка, и это вызвало легкую улыбку на его лице:
– Я сказал что хотел, – произнес он, – теперь хочу услышать ваши предложения о том, как забрать Избранного с планеты, куда его отправили Стихии.
Слово взял тот же правитель города, что говорил с Давидом. Потерев подбородок, Старейшина посмотрел на Пророка, потом на Давида, который с трудом улавливал суть произнесенных правителями речей, затем вновь на Пророка.
– Отправлять за Избранным группу в том же малом составе, который сопровождал его до этого – неразумно, а размещать большее число членов команды на «Штормбрекере» – бессмысленно. Тем более, что корабль слишком мал и недостаточно боеспособен, чтобы в одиночку противостоять любой встречной атаке, не говоря уже о Мастерах.
– Им вообще сложно противостоять без «Живого» флота, – вставил реплику Пророк.
Старейшина согласно кивнул и продолжил:
– Все сказанное ранее наводит меня только на одну мысль: мы должны использовать «Щит возмездия».
Старейшины пристально посмотрели на своего оратора, пытаясь уловить в его словах намек на шутку, но тот был серьезен.
– Но «Щит возмездия» слишком тихоходен, чтобы суметь осуществить задуманное, – не выдержав, произнес один из правителей города.
– Сейчас да, но все мы знаем, как его ускорить, – поджав губы, заявил первый Старейшина.
– Но, Посвященные, они же навсегда… – прошептал его собеседник.
– У вас нет выбора. Слишком многое на кону, – поддержал первого Старейшину Пророк.
– Но в случае неудачи мы потеряем все… Вообще все… – побелевшими губами произнес еще один Старейшина.
– Такой риск есть, – согласился Пророк, – но если все оставить так, как есть, вы потеряете это самое «все» еще быстрее.
Старейшины, обреченно уронив головы на грудь, тяжело задышали. У некоторых на глазах выступили слезы.
Давиду все сложнее было удерживаться от вопросов, но он понимал, что не имеет права вмешиваться в разговор.
– Увидимся на «Щите возмездия», – заключил Пророк, исчезая.
Некоторое время Старейшины просто молчали, после чего их глаза одновременно устремились на стоящего без движения Флагмана:
– Подожди нас за пределами Зала скорби. Можешь пока повидаться с матерью или с кем-то еще, – произнес правитель города, бравший слово первым.
Давид