– Бык рогами впёрся, зацепился между ветками, а уж выбраться по-путёвому, бедолага, не смог. Пришлось ему дерево крушить, силушку показывать. Ах и бык тут был здоровенный – не бык, бычище! Ветка, отломанная им, почитай, толщиной-то с хорошее молодое дерево будет! – восхищался Витька, и от избытка радости, по деревенскому обычаю, смачно матюкнулся, с опозданием подумав о присутствии рядом Аси.
Он виновато посмотрел на неё, а та неожиданно звонко расхохоталась:
– А ты, Витька, сам быка здесь видал хоть когда-то? – сквозь смех еле проговорила она. – Я убеждаюсь: ты, оказывается, не только матерщинник, Витька, а ещё сказочник, как знаменитый Андерсен!
– Ася, Ася, глянь-ка, что проводник наш в руке держит! – воскликнул Пашка. – Он же как деревенский бандит с большой дороги! У него обрез! Любимое оружие кулаков, они с такими обрезами против советской власти воевали.
– Да-а, – то ли удивилась, то ли восхитилась Ася, глаза у неё при этом здорово округлились.
Витька, смущённый, будто его только что уличили в краже, немедленно спрятал обрез за пазуху, предварительно поставив его на предохранитель. Однако полностью обрез не вошёл, и приклад угрожающе торчал наружу.
– Это я так, на всякий пожарный случай прихватил с собой, – оправдываясь, и больше всего, конечно, перед Асей, сказал он.
– Ну ладно тебе, успокойся, ты всё правильно сделал. Мы тебя же не продадим! Точно, Ася? – примиряясь, заверил Пашка. – Пригодится, может быть, отпугнуть кого, и кто его знает, может, утку на обед подстрелить…
Пашка запнулся, потом что-то ещё хотел добавить, но тут его живо перебила Ася.
– Вить, расскажи, мне очень интересно, почему ты решил, что бык ветку сломал? Ты, что ли, на самом деле думаешь, что это был бык?.. – Ася помедлила, видимо подбирая слово, и ничего лучшего не придумала, как, завершая мысль, сказать такое, от чего Витьке невольно сделалось смешно, но он, однако, сдержал смех и лишь снисходительно улыбнулся… – Выходит, в деревнях говядина сама по себе в лесу бродит, травку кушает? – договорила она.
– Нет, Ася, этак лося-самца мы быком называем, говядиной здесь и не пахнет. Хотя, кто в мясе не волокёт, то лось тому на столе запросто сойдёт и за говядину. Вот, посмотрите сами, да поверьте уже. Чуть дальше за дерево, где трава не растёт, там следы видать от копыт, да не одинаковые размером, а есть большие, поменьше малость, и вовсе маленькие. Это что означает? А означает то, что прошла ночью по этому месту лосиная семейка, всё как положено: папа-лось, мама-лосиха и их дети-лосята, а может, и один лосёнок, сразу мне не понять. Приглянитесь получше – видать, не раз уже они тут ходят: вон, в ложбинке, в метре от сосны, целая тропа копытами ихними натоптана. И что только лосю-папаше надо было рога сюда свои всунуть, кто его знает! Наверно, съедобное, чего-то почуял, потому и впёрся. Перепугал нас, зараза!.. Э-э, да вон, гляньте сами на сломанную ветку – волосня евонная там висит, видите?
– Ага,