Иногда проезжала телега, и их подвозили, изредка случалась и машина. Конечно, «милицейских детей» многие в округе знали, но ведь наверняка были у отца недоброжелатели, да и враги. А вот поди ж ты… Нет, что ни говори, время было другое, люди другие.
Лида не очень любила эти походы-поездки в Жихаревку, особенно зимой. У тетки было шестеро детей, и спать Лидушку укладывали почему-то всегда на русскую печь, с двумя младшими девочками. Эти малышки, шести и семи лет, очень ловко скатывались с печи, а гостья, старше них на три и на два года соответственно, трусила, высоты боялась, да и не знала тех опор-выемок, с помощью которых малышня играючи слетала с верхотуры. И, когда ночью возникала необходимость пописать, застенчивая Лида терпела, сколько могла, а потом, не хуже Люсиной Ксюни, начинала скулить.
Младшая из сестер была Лидиной тезкой, но, в отличие от Лиды (Лидушки) звалась Лидуней. Она была сущим дьяволенком, и в тандеме кузин-тезок играла ведущую роль.
Как-то шли они компанией ребятни на пруд купаться, Лидушка с Лидуней – последними, в хвосте. Навстречу соседка несла на коромысле ведра с водой. Лидуня, поравнявшись, плюнула в ведро. Вечером бабушка спросила у внучки:
– Лидуня, а зачем ты плюнула-то в ведро?
Малолетняя преступница, потирая следы материнской педагогики на заднице и сотрясаясь от затухающих, остаточных всхлипов, попробовала проанализировать случившееся.
– Водичка была такая гладкая, ровная, мне захотелось, чтоб она поколыхалась.
Лидуня же была автором оригинального ноу-хау. Когда перед поздним ужином отмытую ребятню отпускали ненадолго на улицу, Лидуне очень хотелось сменить угвазданное за бурно прожитый день платьице на чистое, как старшая сестра к вечерним посиделкам. Но кто ж ей позволит – перед сном-то, второе платье за день! Где же их набрать столько, платьев-то!
Лидуня переворачивала платьишко задом наперед и шла на бревна к общественности в чистом платье. Она интуитивно чувствовала, что важен фасад, а на тыл не всякий посмотрит.
Она же преподала городской Лидушке из культурной семьи мастер-класс по матерщине. Странно, но Лида не помнила, чтобы отец ее даже в пьяном виде матерился. Казалось бы – крестьянских кровей, прошел фронт, университетов, как говорится, не кончали, а вот поди ж ты… То ли уж так хотел соответствовать статусу руководящего товарища, принадлежащего к сливкам общества городка районного значения. То ли мама, матерщины не выносившая, умела как-то влиять? Во всяком случае, в их доме нецензурщина не звучала.
С каким же ужасом и тайным восторгом приобщалась Лидушка, благодаря Лидуне, к сокровищнице русского мата! Гостевать в селе у тети Раи Ломовцевой не означало – целыми днями болтаться на улице, объедаться яблоками и сметаной, купаться в Грязном озере. Городских гостей задействовали в посильных работах. Лидушка с Лидуней пасли гусей на лужке