– Думаешь? – протянул Сандр. Потом зрачки его расширились, зажигаясь нехорошим багрянцем, отсветами пламени в котором когда-то сгорела его семья. – Всем вон, на сушу, собираемся! Что ж, посмотрим, кто там так хозяйничает.
В том месте, где река, сбегая с возвышенностей окаймлявших Тетуитланскую долину, переливалась через пороги, образовавшие ряд последовательных террас, был установлен просторный круглый павильон. Дикий плющ и цветущий вьюн оплетали резные деревянные колоны, длинный позолоченный шпиль венчал сооружение, от него расходились трепетавшие в воздухе цветные ленты, привязанные концами за вбитые в землю серебряные колышки. Из отдаленных краев сюда, к последнему пристанищу Странника, из самых глухих мест стекались с надеждой и благодарностью паломники, шли измученные невзгодами и отравленные болезнями, брели отчаявшиеся и шагали любопытные. Здесь они опускали в реку свои принесенные мирные подношения, здесь же над павильоном, посреди одной из естественных террас высился усеченный конус из не отражающего ничего матового вещества, из которого била струя, окрашенная в нежно розовый цвет. Дальше по течению она перемешивалась с речными водами и теряла свои чудные свойства, но именно здесь, где по преданию некогда разбилась небесная ладья, привезшая Странника из мира иного, здесь, испив дарующего забвения нектара, сотнями возлежали на мелководье усталые пилигримы, предаваясь успокаивающей сладостной дреме под неумолчный шум фонтана.
Предания сохранили также рассказ о драгоценном ожерелье непередаваемой красоты, из которого силой мысли этот непостижимый Странник мог извергать молнии на вздумавших покуситься недоброжелателей. Многих он привлекал кротостью своей, открытостью к состраданию и премудрой ученостью, однако же, не алкал иметь жаждущих учеников, ибо находившихся подолгу подле него начинали одолевать хвори, будто подтачиваемые неведомой язвой вскорости находили они свой конец, что весьма печалило доброго Странника. И, тем не менее, прослышав о дарующем исцеление духа учителе, уже тогда отовсюду устремлялись обездоленные, неся на себе неизбежную плату в виде физической оболочки.
По прошествии многих лет учителем стал овладевать паралич, затем он и вовсе перестал двигаться, и лишь вещал среди всеобщей любви и поклонения, восседая на убранных цветами носилках через уста наиболее преданных учеников.
Но Сандра мало интересовали ветхие предания да осклизлые мифы, а посему все, что оставалось от легендарного пророка – ржавая маска на сморщенном челе дряхлого жреца, – печально треснула под копытами его взгромоздившегося на помост буйволояка, отмечая смену эпох, а кровожадно улюлюкающая конница довершила разгром ничего не подозревавшего противника, слишком ничтожного, чтобы ожидать участи в полоне до будущих поминальных игрищ.
Там, утолив кипучую жажду деятельности,