Нравы, царившие в сказочном мире, были достаточно пуританскими, и молодым людям дозволялось немногое. Мужчина мог прикоснуться к чужой женщине лишь в диапазоне от кончиков пальцев руки и до локтя. А в этом танце, чья музыка напоминала хит Сердючки «Всё будет хорошо», мужчинам дозволялось кружить партнёрш, придерживая их за талию. Именно поэтому «Карусель» пользовалась большим успехом в местном обществе, и танцевать её выползали все, кто худо-бедно мог держаться на ногах. Девушки, расписывая танцы, оставляли «Карусель» для предмета воздыханий, а если одна и та же пара танцевала в «Карусели» два-три раза подряд, сплетницы начинали говорить о том, что свадьба не за горами. Но это я узнала чуть позже, и только тогда поняла, почему Гизела так на меня посмотрела. Она рассчитывала, что Линц пригласит на танец её, а тут я влезла со своей умностью.
Увлекаемая Линцем, я шла в центр зала, где уже собирались пары. Мужчины сверкали глазами в предвкушении, девицы и даже солидные дамы корчили из себя образцы скромности и чистоты. А что ж Маевская-то не танцует? О, кстати, и маг куда делся? Не считает нужным присутствовать? А зря. На таких мероприятиях люди, расслабившись, говорят много лишнего. Я – яркий тому пример. И, если бы я тогда знала, как окажусь права, сбежала бы из зала хоть через окно!
Но, увы, как сказала поэт, нам не дано предугадать, как слово наше отзовётся. И я танцевала в паре с Линцем, старательно следя за другими, но всё равно запаздывала и путалась в фигурах, а мои надежды на то, что Линц не заметит, пошли прахом. Как только смолкла музыка, и пары, поблагодарив друг друга, начали расползаться по залу, Линц сказал, что после таких скачек надо освежиться, повёл меня к столам с напитками, причём потащил не к тем столам, у которых стояла Гизела в окружении поклонников, а в другую сторону. Вот что тебе от меня надо, плейбой средневековый? А Линц начал конкретно клеиться! Нет, делалось это прилично, как и положено в эти времена, но он клеился, чтобы мне мхом порасти. Он улыбался белоснежной улыбкой, говорил комплименты, спрашивал, как долго я собираюсь пробыть в гостях в Кастелро, как будто я сюда прикатила по собственному почину! Вот же зараза! Я и не думала, что он такой лапочка. К сожалению, наш тет-а-тет вскоре разогнали. Подошёл ариец, окинул меня оценивающим взглядом и, извинившись, утащил Линца прямо у меня из-под носа. Приревновал, что ли?
Проведя на балу ещё минут двадцать и поняв, что Линц больше не подойдёт, я решила уйти. Что тут делать-то? И я выскользнула в смежную с бальным залом комнату, служившую чем-то вроде женской раздевалки, где у большого зеркала дамы поправляли причёски и платья. Я глянула направо. Так, если я правильно понимаю, то за теми дверями нечто вроде женского туалета – комнатки с горшками, чтобы дамы не жались по кустам, а налево – выход? Я пошла налево, и наткнулась на Гизелу, которая сразу воспользовалась удобным моментом. Подлетев ко мне, и прижав к стенке, красавица прошипела, брызгая слюной в лицо:
– Ещё