Все мысли ее теперь были неотступно заняты предстоящим вечером, о котором она фантазировала бог знает что. День стал осмысленным и слегка волнующим: осталось отсидеть положенные часы на работе, ничем не раздражая начальника, и после этого честно отправиться на свидание с неким Димой со смешной для русского человека фамилией Бзикадзе.
15
На входе в подвал Варухову пришлось наклонить голову, чтобы не удариться: дверь-лаз, похоже, была рассчитана на карликов и лилипутов.
Протиснувшись в лаз, и чуть не порвав рукав пальто о ржавый гвоздь, торчащий из полусгнившей деревянной дверной коробки, он оказался внутри. Потолок в обширном подвале оказался очень низким. Ходить можно было, только втянув голову в плечи и полусогнувшись, чтобы случайно не задеть металлические стержни и скобы, которые там и сям торчали из потолка. Было душно, жарко и влажно, а со света – почти ничего не видно.
«Если этот придурок насилует своих баб в таких местах, то ему точно нужно к врачу», – мелькнула в голове у Игоря Петровича мысль, но тут он неосторожно двинулся вперед и со всего маху ударился головой о что-то твердое.
– Ой, гребаный бабай, мать моя женщина!.. – чуть не в полный голос застонал он от боли.
– Товарищи, осторожней! А то без башки можно запросто остаться. Тут черт знает сколько труб и разного дерьма висит. Берегите головы, они вам еще пригодятся, – раздался чей-то мужской голос из глубины подвала. – Сначала осмотритесь, привыкните к темноте, а потом идите.
«Хорошая мысль, да только задняя», – чертыхался про себя Варухов, яростно потирая ушибленное место, словно пытаясь разогнать боль руками.
– Игорь, ты как? – полуобернувшись, с участием спросил фотограф. – Голова-то цела?
– Да вроде цела, Аркаш. Будь оно всё неладно. Не день, а сказка. С самого утра шишку заработал.
– Ничего, Игореша, до свадьбы заживет, – ободрил его приятель. – Береги всегда голову, а хозяйство смолоду, как говаривал мой папаша, и всё у тебя будет тип-топ. Давай, Игорь, двигай, а то без нас начнут.
– Я уже себя двинул… Будь оно неладно… – бормотал под нос Варухов, осторожно пробираясь вслед за фотографом куда-то вглубь подвала, старательно пригибая голову в тех местах, где с потолка свисали трубы и непонятные жестяные короба. Наконец трубы кончились и Варухов сумел выпрямиться и впервые как следует оглядеться вокруг, не боясь удариться о что-то торчащее с низкого потолка.
Прямо перед ним была довольно просторная площадка, обнесенная низким парапетом из кирпича. Внутри лежало голое окровавленное женское тело с багровыми синяками на запястьях и щиколотках. Самое ужасное – у тела не было головы, а на ее месте темнело багровое пятно, в середине которого белели кости шейных позвонков.
– Всем всё хорошо видно? – раздался будничный голос судмедэксперта, который суетился вокруг обезглавленного