– Наших? – замерла Лили с тарелкой супа в руках.
– Нет, – покачал головой Шарон. – Но какая разница?! Все мы – и арабы, и евреи – люди. Каждый имеет право на жизнь… Мне плохо, Лили!
Вернувшись из Тель-Авива, Арик отвел свою бригаду вместе с захваченными пленными вглубь Синайской пустыни, велел разбить там палаточный лагерь с полевыми банями и кухнями и приказал всему личному составу вымыться, побриться, устроить стирку, надраить ботинки и оружие.
Рассказывают, что в эти дни, проходя по лагерю, Шарон однажды случайно увидел, как кто-то из младших командиров ударил пленного египтянина. Он немедленно отправил этого командира на 35 суток на гауптвахту, а затем объявил общее построение.
– Я требую, – сказал Шарон перед строем, – чтобы вы все с уважением относились к нашим пленным. Они сражались с нами как мужчины с мужчинами, и заслуживают уважения…
Тем временем начальник генштаба Ицхак Рабин поспешил напомнить Ариэлю Шарону, что он – не только комбриг, но и глава Центра боевой подготовки генштаба. А потому, считал Рабин, Шарон должен заняться всеми вопросами, связанными с размещением и обустройством лагерей дислоцирующихся на территории полострова израильских частей, содержанием пленных, улаживанием взаимоотношений с кочующими по пустыне бедуинами, а также набросать план будущего стационарного расположения сил ЦАХАЛа на Синае. Словом, Рабин попросту спихнул на Шарона всю ту огромную организационную работу, которая неминуемо ложится на плечи победителей. И Арику потребовалось несколько недель на то, чтобы решить все порученные ему вопросы.
Вдобавок ко всему, Израиль и мир, наконец, начали узнавать подробности хода Шестидневной войны и в один из дней на базу Арика в Бир-Гафгафе прикатил целый автобус с журналистами – все уже знали, что именно он является одним из главных героев, принесших Израилю победу, и все газеты мечтали взять у него интервью. Никто больше не вспоминал о том, как когда-то все взахлеб обсуждали трус ли командир десантного полка Арик Шарон, или не трус, а если трус, то какой – "последний" или "не последний"? Как когда-то после операции в Газе, Израиль захлебывался от восторга и любви к Арику, которого сравнивали то с Ганнибалом и Цезарем, то с Суворовым и Наполеоном…
На устроенной Ариком в штабе своей бригады пресс-конференции, один из журналистов спросил Шарона о том, как он сам объясняет тот факт, что в течение шести дней Израиль одержал победу над семью арабскими армиями и захватил территорию в четыре раза, большую, чем ту, которую он занимал до войны.
В свойственной ему манере Шарон избежал прямого ответа на этот вопрос.
– Я вам лучше расскажу анекдот, – сказал он. – В камере израильской тюрьмы в 1955 году встречаются сирийский и египетский офицеры. Сириец спрашивает египтянина, как же так получилось, что их мощная армия потерпела поражение от горстки евреев: "Ох уж эти евреи! – отвечает египетский офицер. – Они воюют совсем не так, как мы к этому готовимся!".