В 3.30 я мог доложить по рации командующему Южного фронта, что Абу-Агейла в моих руках, несмотря на то, что танковое сражение в укрепленной после площадью 8Х4 мили произошло на рассвете продолжалось с 4 до 6 часов утра.
В 6.00 бой затих, и я приказал своим войскам, блокировавшим с юга дорогу Кусейма-Абу Агейла, продвигаться на Кусейму. Взятие Абу-Агейлы было самой сложной операцией, которую когда-либо выполняла наша армия. Наши люди победили потому что они верили и знали, что могут выполнить свою задачу.
Вторая из двух бригад генерала Иоффе должна была пройти через наше расположение. Чтобы они могли это сделать, мы должны бывли освободить дорогу от сотни машин, всех автобусов и молочных фургонов, которые мы перебросили туда раньше. Повернуть их назад и отправить домой мы не смогли. Мы только столкнули их с дороги в песок, и люди Йоффе смогли продвинуться к Джебель Либни.
В Абу-Агейле я распростился со своими командирами пехотных и парашютных частей и с танковой бригадой направился на юг к оазису Нахл, чтобы встретиться с другими частями, которые были переданы под мое командование".
Бой за Абу-Агейлу вошел в учебники всех военных академий Запада прежде всего, как пример необычайно смелого и красивого полководческого замысла, основанного на взаимодействии самых разных родов войск – танков, пехоты, артиллерии, воздушного десанта, действовавших также слаженно, как музыканты в симфоническом оркестре. Но дело не только в этом.
Стоит вспомнить, что согласно военной теории, наступающая сторона должна обладать для победы, как минимум, троекратным численным перевесом над обороняющимися. Шарон же доказал, что можно одерживать победу в условиях, когда силы обеих сторон равны. И даже в том случае, если обороняющиеся имеют небольшой численный перевес над противником.
Наконец, стоит вспомнить и о том, что битва за Абу-Агейлу развернулась глубокой ночью, а искусство ведения ночного боя – это совершенно особое искусство.
После падения Абу-Агейлы исход войны на южном фронте, как и предсказывал Шарон, был практически предрешен. По трем направлениям израильская армия устремилась в центр Синая, чтобы соединиться у Нахле, взяв египетскую армию в кольцо окружения.
План Ариэля Шарона оправдывал себя – это окружение должно было стать таким ударом под дых египетской армии, после которого для прихода в себя ей бы понадобилось не один год.
После падения Абу-Гейлы Арик хотел немедленно продолжить преследование египтян, чтобы не дать им прийти в себя, но к нему поступил приказ отвести бригаду на небольшое расстояние на юг и дать солдатам, только что проявившим чудеса героизма, немного передохнуть. Это было верное решение – почти сутки бойцы бригады Шарона провели