«Милый папка!,,» – от внезапно нахлынувшей нежности у Саши перехватило дыхание. Но сентиментальное наваждение исчезло так же стремительно, как и возникло. Через несколько минут они с Леночкой уже выезжали со двора. Саша вела машину осторожно, но уверенно, привычно сбрасывая скорость в опасных поворотах. Почему автомобиль вдруг перестал ей подчиняться, она так никогда и не поняла. Всегда послушная малютка в один миг превратилась в злобного монстра, как будто давно ждавшего своего часа под лицемерной маской притворного повиновения. И сейчас, дождавшись его, этот монстр кружил их по дороге в своём бешенном, смертельном танце, с дьявольским упорством толкая попавшую в западню жертву навстречу неминуемой гибели. Саше на мгновение показалось, что в надсадном рёве двигателя она слышит его сатанинский смех. В последний момент, увидев, что машину несёт прямо на гигантский тягач, она бросила бесполезный руль и своим телом попыталась закрыть от страшного удара, не успевшую даже ничего понять, Леночку. Потом стало темно…
И вот теперь, в реанимации одной из городских больниц, вынырнув из месячного беспамятства, кричала от отчаяния и боли пациентка, чудом выжившая в страшной автомобильной аварии. Её ребёнок, девочка шести лет, находилась в этой же больнице и врачи делали крайне пессимистические прогнозы, касавшиеся вероятности её выхода из комы. Именно от этого и кричала сейчас её мать. Она сразу, безошибочным инстинктом, почувствовала и приняла в себя мёртвую боль своей дочери. И эта боль стала отныне её жизнью. Через несколько дней она увидела своих близких. Их лица почернели от горя, а муж стал совсем седым. Саше сначала казалось, что все они смотрят на неё как-будто не до конца веря в её возвращение, что они почти смирились со страшным фактом потери. И про Леночку при ней старался никто не упоминать, словно её уже не существовало на свете. Но Саша и без них прекрасно знала, что говорят врачи. Говорили же они о том, что каждый день, проведённый девочкой в коме стремительно уменьшает и без того невеликие шансы на благоприятный исход. А дней этих было уже много. Слишком много… И каждый такой день делал Сашино отчаяние всё более беспросветным. Её солнце закатилось и жизнь окутал чёрный туман. Скоро Сашу выписали домой, но она всё равно практически жила в палате у дочери. Иногда Саша бесцельно бродила по городу, не зная куда деваться от иссушающей душу тоски. Однажды она набрела на маленькую, незнакомую ей церквушку. Не зная зачем, зашла туда. В церкви хорошо пахло и почти никого не было, только шаркая бродили несколько древних старух. Войдя, Саша долго стояла у порога. Её тоска, убаюканная здешним покоем, казалось задремала и слегка разжала свои железные челюсти. Саша слышала что в церквях надо ставить свечи, поэтому, купив свечу подошла к ближайшей иконе. На иконе была изображена Божия Матерь с Младенцем на руках. Их взгляды были чем-то неуловимо похожи, словно это был один