– Кажется, я слышала о ней. Но, в таком случае, она не очень молода? Впрочем, это и к лучшему. К тому же она вдова. У нее есть семья?
– По-моему, одна дочка. Но я почти ничего о ней не знаю!
Молли опять готова была разрыдаться.
– Ничего страшного, моя дорогая. Всему свое время. Роджер, ты почти ничего не ешь. Куда ты собрался?
– Пойду принесу свою рыболовную сетку, в ней полно всяких штук, которые я не хотел бы потерять. Кроме того, как правило, я никогда много не ем.
Это была правда, но только отчасти. Он подумал, что будет лучше, если он оставит их одних. Его мать умела сопереживать и сочувствовать, как никто другой, и она непременно сумеет вытащить занозу из сердца девушки, когда останется с нею наедине. Едва он ушел, как Молли подняла заплаканные глаза на миссис Хэмли и сказала:
– Ваш сын был очень добр ко мне. Я намерена запомнить все, что он мне сказал.
– Рада это слышать, дорогая, очень рада. Судя по тому, что Роджер рассказал мне, я начала опасаться, что он прочел тебе нотацию. У него доброе сердце, но его манерам далеко до мягкости Осборна. Временами Роджер бывает грубоват.
– В таком случае мне нравится грубость. Она пошла мне на пользу. Она заставила меня понять, как дурно… ох, миссис Хэмли, я очень дурно повела себя с папой нынче утром.
Поднявшись с места, она подбежала к миссис Хэмли, бросилась ей на грудь и залилась слезами. Теперь она горевала не о том, что ее отец собрался жениться во второй раз, а о собственном непростительном поведении.
А Роджер оказался мягок и нежен если не в словах, то в поступках. Какой бы неразумной и преувеличенной ни представлялась ему скорбь Молли, она причиняла ей нешуточные реальные страдания, и юноша взял на себя труд облегчить их по-своему, что было весьма характерно для него. Тем же вечером он настроил свой микроскоп, а на маленький столик выложил все сокровища, собранные им во время утренней прогулки, после чего пригласил мать взглянуть на них. Разумеется, с нею пришла и Молли, на что он и рассчитывал. Он попытался заинтересовать девушку своими исследованиями, бережно раздувая первую слабенькую искорку любопытства, пока она не превратилась в желание расширить свои познания. Затем он принес книги по соответствующей тематике, переводя высокопарный и отчасти технический язык, коим они были написаны, на нормальную человеческую речь. Спускаясь к ужину, Молли думала о том, как вынесет все те долгие часы, что оставались до отхода ко сну, в течение которых она вольна говорить обо всем, кроме того, что занимало ее мысли. К тому же она опасалась, что уже успела утомить миссис Хэмли и прискучить ей их долгим послеобеденным tête-à-tête. Но вечерняя молитва и отход ко сну наступили гораздо быстрее ожидаемого; новое направление, которое приняли ее мысли, освежило ее, за что она была искренне благодарна Роджеру. Теперь оставалось дождаться