– Не знаю я. Думал, ты положила.
– Ну все! Врача вызывать надо. Банку иди на место поставь, ирод.
После завтрака, движимый неясной тревогой, Лаврентий Петрович решил сходить к монументу. Тот в свете солнечного дня сиял чистотой.
Он обошел со всех сторон. Все в идеальном порядке. Только стайка воробьев носилась вокруг. «Обгадят, мерзавцы, – подумал Лаврентий Петрович.» Он оглянулся вроде никого не видно, подобрал палку и, подпрыгивая, начал бегать вокруг монумента. Вначале воробьи не обращали на него никакого внимания, но потом тревожно запищали и все разом улетели к ближайшим деревьям. Лаврентий Петрович вздохнул с облегчением и собрался было уходить, но тут на верхушку монумента опустилась большая черная ворона и нагло уставилась на Лаврушу.
– И ты прилетела гадить?
Блестящие глаза – бусинки не мигая смотрели на него.
– Кышь!
Никакой реакции. Тогда он наклонился к земле, делая вид, что ищет камень. Ворона недовольно каркнула, продолжая наблюдать, но когда он выпрямился, тяжело взмахнула крыльями и улетела.
С чувством выполненного долга Лаврентий Петрович отправился обратно в село.
Весь оставшийся день он мучительно пытался вспомнить, что же произошло этой ночью. В голове вспыхивали неясные образы, отрывки какихто видений. но свести воедино их никак не удавалось. Постепенно дневные заботы оттеснили мрачные мысли, а потом и совсем стерли их из подсознания.
6
Через несколько дней после террористического акта, который по выражению Лавруши, сплотил народ Мочалок вокруг президента и показал его верность принципам независимости и демократии, провели торжественную инуагурацию. Президент, как и полагается, выступил с программной речью. В ней он вновь подверг остракизму северного соседа, заверил граждан, что всю свою жизнь, без остатка, отдаст служению демократии, независимости и процветанию Мочалок.
– Главная задача, – сказал Лаврентий Петрович, – вхождение нашего государства в единую семью европейских народов. И тут возникает вопрос о названии нашей страны. Проклятые большевики сделали все возможное, чтобы стереть из нашей памяти настоящее, которое дали этой земле наши предки. Кто из вас его помнит? – сидящие в президиуме стыдливо прятали глаза. – И я не помню, говорю честно, как ваш президент.
Но сделаю все, чтобы восстановить его. Мы поднимем спрятанные большевиками архивы, пошлем своих людей в Европу, но восстановим наше попранное имя и тогда оно засияет путеводной звездой на европейском небосклоне. Я вам торжественно обещаю. А пока будем достойно нести свой крест.
Лаврентий Петрович усталым жестом вытер пот с чела. Члены президиума дружно зааплодировали с осуждением уставившись в зал бывшего колхозного клуба, где, несмотря на все их старания, собралось не более двух десятков человек, в основном старики и старухи, которые думали, что привезли новое кино. Сидевший в первом ряду Кузьмич, в прошлом колхозный кладовщик, нынче уважаемый бизнесмен, а по совместительству самозваный глава местечковой оппозиции.