Закатная песнь. Первый роман из трилогии «Шотландская тетрадь». Льюис Грассик Гиббон

конечно, не такие уж древние, если вспомнить о Стоячих Камнях на холме Блавири, но всё равно довольно старые. Некоторые были из седых недобрых времён Ковенантистов, на одном был изображён череп со скрещёнными костями и песочные часы, он наполовину зарос мхом, так что едва можно было разобрать бессмысленную надпись с буквами S, похожими на F, и от этого камня мурашки бежали по телу. Ту часть кладбища, где стояли самые древние камни, захватили тисовые деревья, и Крис, шагая между ними, протянула руку, чтобы раздвинуть заросли, и низко свисавшая ветка тиса что-то прошептала, и тихонько засмеялась у неё за спиной, и прикоснулась к её руке, холодная и мохнатая, так что Крис вскрикнула совсем по-детски, так глупо, и немедленно пожалела, что не пошла в обход по нормальной дороге, а вместо этого выбрала короткий путь, показавшийся ей таким удобным.

      Так она торопливо шагала, насвистывая себе под нос, и вот – там, где кончалось кладбище, стоял их новый пастор собственной персоной, прислонившись к воротам и блуждая взглядом между камнями, он заметил её прежде, чем она увидела его, и голос пастора заставил её вздрогнуть. А ты, Крис, очень мила, сказал он, и ей стало стыдно, потому что он слышал, как она свистела на кладбище; и он рассматривал её странным, незнакомым взглядом, и, казалось, на минуту забыл о её присутствии; потом он издал странный смешок и пробормотал себе под нос, но она расслышала его слова, Одной за день достаточно. Потом он будто очнулся и проревел бычьим голосом Ты, наверняка, за книжкой. У нас дома сегодня полный кавардак, весенняя уборка, ну, или навроде того, но, если ты подождешь здесь минутку, я сбегаю и подберу тебе что-нибудь лёгкое, нескучное.

      Он ушёл, она осталась одна среди чёрных деревьев, склонявшихся над серостью погоста. Невидимые травы без умолку шелестели и шептались над смутными очертаниями распростёртых надгробий, и она подумала о мёртвых под этими камнями, о фермерах, и пахарях, и их женах, и о маленьких детях, и новорождённых младенцах, их тела уже превратились в скелеты, так что, если раскопать землю, найдёшь только их кости, не считая недавно похороненных, и, может быть, там, в темноте, черви и мерзкие твари ползали, истекая гноем, в гнилой и почерневшей плоти, и это было очень страшное место.

      Но тут, наконец, появился пастор, он совсем не спешил, а шёл к ней медленно, задумчиво, он протянул ей книгу и сказал Ну, вот, держи, надеюсь, тебе понравится. Она взяла книгу и посмотрела на неё при умирающем свете дня, книжка называлась Religio Medici, и она, поборов стеснение, спросила А вам, сэр? и пастор посмотрел на неё пристально и сказал, голос его был ровным, как всегда, До чёртиков! и развернулся, и оставил её один на один с ужасом обратной дороги, лежавшей через заросли тисов. Однако теперь они её совсем не пугали, она пробиралась обратно домой и размышляла о том слове, которое он произнёс, это ведь было не что иное, как ругательство, следовало ли рассказать об этом отцу?

      Но нет, так