И мне, поверьте, все равно
Как это выглядит на вид.
Я требую от вас тепла.
Его я знаю, не достоин…
Оно не мне принадлежит,
Но если я у ваших ног, —
Я не хочу менять мечты
На что-то меньшее по смыслу.
И если я не отступлюсь, —
Я верю, – мне поможет Бог!
«Да, на сердце глубокая рана…»
Да, на сердце глубокая рана…
Вы ее лечили улыбками,
А теперь я в объятиях тумана
Окружен беспросветной тьмой.
Неужели все так окончилось?
Вы наверно, меня… ненавидите.
Ну а я, безумный в унынии
Вас считаю, как прежде святой.
Вы моей никогда не будите.
Отвернетесь? Уйдете?…Спрячетесь?
На меня с презрением посмотрите,
Или хуже еще, – с пустотой!
Я печальный, убогий, бледнеющий…
Просто напросто умирающий
Перед вашим ясным сиянием,
И возвышенной чистотой!
«Принесите мне в ладонях…»
Принесите мне в ладонях,
Хоть и горе.
Ваши взоры, —
Это море! Море! Море…
Не любите!
Проклинайте! Проклинайте!
Только глаз не отводите, —
Не пытайте.
Вы отвергните меня, —
Знаю.
Упаду я… упаду…
И страдаю.
Декаданс горит в душе
Спичкой,
Как измученным стихом…
И привычкой.
Не сердитесь на меня,
Ради Бога!
Так трудна в зеркалах
К вам дорога.
Там… темно, —
Так легко,
Заблудиться!
Только, ну же зачем
Вам сердиться?!
Я ребенок, – не могу…
Вам ответить
Неужели, теплых глаз
Уж не встретить?!
Неужели не услышать
Голос светлый…
Что ж терзай меня,
Терзай…
Луч рассветный.
И не любите
– Вы… жестоки!
– Жестока?!
– Почему мне не дарите свет?
Милый ангел,
Я помню как сладок
Ваших пламенных губ рассвет!
– Вы грустны? Вы сердитесь?
Право, в моем сердце ад,
И отрава…
Я повинен в том, что
Мне грустно;
А в душе без вас
Страшно пусто.
Не казните меня, —
Не казните!
Улыбнитесь,…
И не любите.
Уже не спасет?
Ни слова! Ни слова! Ни слова!
Пустая зима в окне…
И снова, и снова… и снова,
Я вижу тени в огне.
Холодный, голодный ветер;
И белый бесцветный дым,
Мне больше не наслаждаться
Голосом вашим святым.
Ни вдоха! Ни вдоха! Ни вдоха!
Я опущу глаза
Как странно, и так немного
Играла