Инструктор с тоской ждал, когда шахтёрам наскучит сидеть на одном месте, и они выйдут, наконец, на маршрут. Было очевидно, что мужикам всё больше и больше нравился именно такой «поход».
Анатолий не хотел обижать шахтёров, но и пить больше не мог. Его душа рвалась наверх, к вершинам. На третий день ещё до подъёма группы он убежал на пик Запсиба. Размяться, вдохнуть красоту гор и ощутить полёт. Взбежал на пик, осмотрел окрестности. Вот она – свобода! Высокомерные облака не смели увернуться. Здесь ты с ними на равных. Протяни руку и хватай! Паришь на вершине, как птица!
Жаль, что «орлы» к высоте вовсе не стремились.
Возвращался к лагерю с опаской. Что там у них?
Всё было в порядке: нетрезвые дежурные исправно доваривали ужин. Остальные дружно сидели вокруг костра и привычно держали в руках кружки.
На лицах своих подопечных Анатолий увидел явное осуждение.
– К-командир! – мрачно произнёс Валера, из-под бровей глядя на инструктора. – У Виктора Михалыча сегодня день р-рождения. Он з-заслуженный шахтёр, проходчик. У него одних медалей – к-килограмм. А ты отбился от к-коллектива! Ты нас об-бидел, к-командир!
Анатолий армию служил, про мужское братство понимал… Надо срочно заглаживать вину! Быстро окинув взглядом стол, поднял кружку, заботливо наполненную кем-то до краёв.
– Простите, мужики, не знал. Но мы можем наверстать упущенное! За тебя, Виктор Михалыч! И пусть у тебя всегда будут рядом твои преданные друзья! – выпил, обтёр тыльной стороной ладони губы.
– Вот, это по-нашему! – заулыбались просветлённые лица, а растроганный Михалыч даже полез целоваться.
Тут подоспела гречневая каша с тушёнкой. Дежурные щедрыми половниками разложили её по алюминиевым мискам, подобострастно расставили перед каждым едоком и замерли в ожидании. Валера почерпнул полную ложку исходящей ароматом жирной гречки, взял в рот, медленно, со смаком, прожевал, шевеля бровями, проглотил, прикрыв от наслаждения веки, а потом поднял вверх большой палец, только тогда они расслабились, сели в круг сами.
– Зинка, падла, грит, пропаду без неё! Вон какую кашу сварганили! Песня, а не каша! – скороговоркой бормотал Митяй, крепкий мужичок лет сорока, ловко орудуя ложкой.
Михалыч тут же выдвинул новый тост:
– За нас, мужики, чтоб не пропали без баб, язви их в капусту!
Шахтёры солидарно выпили и дружно принялись за еду.
– Ну, тебе-то, Михалыч, грех на свою жаловаться, – произнёс Митяй, – твоя Ирина Степановна – женщина, что надо! И сготовит, и рюмочку поднесёт!
– Рюмку, может, поднесёт, но по будням не даёт! – неожиданно брякнул Михалыч.
– Чего не даёт? – опешил Митяй.
– Как