Все бегала на улицу Дарю, жадно читала свежие объявления, русскими написанные.
«НАЙМУСЬ УХАЖИВАТЬ ЗА ДЕТЬМИ. ОТЛИЧНАЯ НЯНЯ. БЕРУ ДЕШЕВО».
«СПЕЦИАЛИСТ ПО УХОДУ ЗА СОБАКАМИ И КОШКАМИ. БЕРУ НЕДОРОГО».
«АККУРАТНАЯ ГОРНИЧНАЯ ПРЕДЛАГАЕТ СВОИ УСЛУГИ БОГАТЫМ ГОСПОДАМ, ЗА СКРОМНУЮ ЦЕНУ». «Цену» пишет с буквой «ять». Анна сама придерживалась старой орфографии. В России даже твердый знак расстреляли.
Все только предлагают. И никто ничего не просит.
Значит, сегодня опять провал.
Сколько можно сидеть без работы? Лидия уже вслух проговорила это, страшное: «Съезжайте, пожалуйста. Не стесняйте больше моих детей». Снять угол можно, если они и Семен сложат вместе доходы. А так – только на пропитанье.
Уход за собаками… кошками… Анна наморщила лоб. Кажется, Аля, всезнайка, болтала что-то о некой мадам Мартэн, преподавательнице танго? Живет в Пасси. Далеко ездить, да, на двух автобусах, а может, и на трех. Аля трещала: у нее кошки, собаки, попугаи, и даже живой медведь! «Брось, Александра, чучело, наверное», – кривилась Анна.
Кто ходит у Мартэн за зверями? Может, ей наняться?
На мгновенье призрак запаха мочи и собачьего кала хлестнул по ноздрям. Ей стало дурно, ухватилась рукой за ствол платана.
Семен вечером заявился довольнешенек, с улыбкой шире бульвара Капуцинов: ура, генерал повысил жалованье! Анна давно не спрашивала: кто, какой генерал, что за работа. Видела – все больше бледнеет муж. Через лоб бежит, вздувается синяя жила. У Ники – на лбу – точно такая же. Как она его, Нику, рожала во Вшенорах – вспомнить – огненный мороз по спине! Огонь ярится, гудит в печи. Все простыни чистые, ледяные, крахмальные. Друзья и соседи всего нанесли. Принца родит, не иначе! Боль накатывала – Анна только сжимала рот подковой. Она не боялась боли.
Однажды лишь о боли подумала: когда ее палачи, солдаты, весело матерясь, наставляли на нее дула винтовок. «Больно будет? Да всего один миг!»
Кошки и собаки тоже беременеют и рожают. Будешь и роды у зверей принимать.
«Да ведь наверняка там челяди – полдворца. Забудь об этом».
*
Аля пришла из школы домой – плачет.
– Мама, их надо спасти! Давай их спасем!
– Кого спасем-то?
Аннины брови взъезжали на лоб. Она закуривала папиросу, отгоняла дым рукой от Алиного отчаянного личика.
– Девочек! Амриту и Изуми! Таких чудненьких девочек! Ну хотя бы на время приютим! Изуми поработала в Мулен-Руж – да сбежала оттуда! Там на нее покусились!
– Покусились, – вздохнула Анна. – Отца о том спрашивай! Он командует парадом.
«Возьмем! Но сначала переедем от Чекрыгиных. Мы им жизнь заели», – коротко бросил, как отрубил, Гордон.
Спросила мужа: что печален? Пожал плечами: а чему радоваться?
Слухи ходят – там, в СССР, расстреливают направо и налево, тюрьмы набиты битком. Может, вранье все? Аля добывает откуда-то советские газеты.