Цель эта должна быть достигнута любой ценой. Никакие экономические, политические, гуманитарные катастрофы на власть повлиять не могут.
Игры вокруг назначения/выборов губернаторов, выборов по партийным спискам и частичного отхода от них, становление тандемократии, разрушающей институт президентства, пересмотр Конституции для продления президентского срока и прямое ее нарушение законом об ограничении юрисдикции суда присяжных, а также расширение понятия «государственная измена», – все это и многое другое заметной общественной реакции не вызывало.
Между тем это вполне институционально-кризисные явления. По ним и по отношению к ним можно судить о правовой самоидентификации власти. В публично-правовом измерении эти действия сокращают ее легитимность. А в архаично-понятийном – усиливают, как и кажущаяся абсурдной реакция на проявления самостоятельности в общественной и культурной жизни, кампании то по борьбе с коррупцией, то с американцами-усыновителями, то с НКО, то с гомосексуалистами, то и с историками и даже с курением.
Разрушение цивилизованной государственности перешло в стадию формирования тоталитарного квазигосударственного образования, в котором, как и в советские времена, совсем иным становится понятие «кризис». Для того чтобы кризис стал заметен, необходимы серьезные перемены в установившемся властном равновесии, передел сфер влияния, значимые персональные изменения во власти. Любые общественные проявления кризиса, даже если это массовая безработица, инфляция и голод, – для этого политического устройства не вполне кризис. Тем более что все эти явления могут быть спровоцированы и даже организованы самой властью в целях собственного укрепления, ужесточения, а также в связи с задачами внутривидовой борьбы. Проецировать на нынешнюю Россию те способы описания и анализа кризиса, которые применимы к развитым странам, не следует. Рыночные механизмы, возможно и сходны, и даже очень, но акторы в России совсем другие.
Одним из кризисных, дестабилизирующих явлений считают терроризм. Это весьма неточно. Крупные теракты совпадают с этапами становления политической системы, во главе которой стоит Путин. Власть, доказавшая свою целеустремленность и способность к сложным многоходовым комбинациям в деле ЮКОСа и игр вокруг Роснефти и прочих компаний, при отмене губернаторских выборов и партийно-парламентской реформе, при проведении политики дестабилизации в соседних государствах при применении силы против них, так ничего и не сделала с терроризмом, направленным против мирных граждан. Более того, эти граждане порой не знают, кто приносит им больший вред – террористы или антитеррористические действия. Подобное недоумение