Магистр ордена и бургомистр Риги замолчали, но не на долго. Вскоре они не удержались и вновь обменялись испепеляющими взглядами и тут же, разом, с искренним негодованием отвернулись друг от друга. Архиепископ Михаэль Хильденбранд в это время, как ни в чём не бывало продолжил:
– Католическая церковь сделает всё, чтобы сплотить наши силы на пути поиска истины, но и вам, как верным сынам нашей веры, нужно во всём следовать учениям нашей церкви и быть для ваших подданных образцами духовной силы и единства, поэтому – ещё раз призываю вас успокоиться и принять надлежащее решение во благо нашего лучшего будущего, ибо одна наша ошибка сегодня может перечеркнуть все благие деяния наших предков в прошлом. Помните – их память достойна нашего уважения, и мы обязаны сегодня преумножать их достижения. Наши храбрые предшественники начали своё благородное дело с просвещения местных диких балтийских племён и нельзя допустить, чтобы именно на нас это великое начинание и закончилось. Мы просто обязаны расширить наши земли, на которых будет царить единственно правильная церковь – католическая. Всевышний не простит нам, если мы в это непростое время допустим неразумную ошибку!
Прошло ещё несколько часов, пока глава города под слаженным давлением магистра и архиепископа, наконец, согласился потребовать от гильдий купцов и ремесленников города Риги введения ограничений на торговлю с русскими купцами. Со своей стороны, он пообещал магистру и архиепископу ускорить процесс лишения гражданства прав укоренившихся в городе русских купцов и обеспечить их скорейшее изгнание за пределы города. Этот шаг был и в его интересах, потому что он позволял исключить местных русских купцов из исторически создавшейся торговой цепочки и тем самым, соответственно, намного увеличивал прибыль немецких купцов. Тем самым обеспечивал с их стороны ему безоговорочную поддержку его власти.
Магистр вместе с архиепископом покинули Парадный зал замка и наконец наступила тишина. «Завтра глашатаи со стен ратуши объявят о вступлении в силу новых законов, а пока – можно посетить дочь Фридриха», – от этой мысли у бургомистра появилась на лице блуждающая улыбка, а его маленькие глазки стали масляными.
Глава города заехал домой, чтобы