– А что? Хорошая идея, – было слышно, как Панкратьева зашебуршилась за дверью, а Люська удивилась, как он все это заметил. Ведь видел же Панкратьеву от силы минут пять. Может, и правда мастер? На этой мысли Люська успокоилась и посмотрела Шеферу в глаза.
– Ну что, мастер? Тяжелый случай? – поинтересовалась она у задумчивого парикмахера, – с моей рожей не так просто. Мне в пучок волосы не завяжешь!
– Нормальный случай. Я бы даже сказал – обычный. Но рожа у вас не такая уж и пропащая. Кстати, местами даже ни чем не хуже, чем у вашей подруги.
– Вот и я ей то же самое говорю! – раздалось из-за двери.
– Молчать, выгоню! Обеих! – взревел Шефер, и Люська от страха аж подпрыгнула в кресле. Ей уже совсем не хотелось, чтоб он их выгнал.
Шефер покопался на столе и протянул Люське ватный тампон и молочко для снятия макияжа.
– Людмила, смойте, пожалуйста, с себя все это безобразие, – сказал он, продолжая разглядывать Люську.
– А вы не боитесь? – поинтересовалась Люська. – Я ведь практически альбинос.
– Не боюсь. Мне необходимо увидеть ваш настоящий цвет лица.
– Синий! – вздохнула Люська и начала смывать с себя с таким трудом нанесенную раскраску. Конечно, одним тампоном она не обошлась.
Когда с косметикой было покончено, Шефер начал крутить Люськину голову в разные стороны.
– Ага! – довольно сказал он и начал что-то замешивать у себя на столе.
– Вот теперь можно разговаривать, – заметил он в сторону двери. Из-за двери раздался тяжелый вздох.
– А посмотреть можно? – жалостно спросила Панкратьева.
– Нет. Я терпеть не могу, когда смотрят.
– Поэтому здесь и зеркала нет? – догадалась Люська.
– Ага!
– А как же вы в салоне работаете? – удивилась за дверью Панкратьева.
– Я в салоне работаю мужским мастером. Стригу бокс, полубокс, косые височки и прочие неинтересные вещи. Женщин я стригу только здесь, у себя.
– Интересно как! А как же вы с Евстратовой вместе на конкурс в Венгрию ездили?
– С какой такой Евстратовой? – было видно, что Шефер искренне удивлен.
– Вот, зараза! Наврала! Евстратова Ленка – моя парикмахерша, – пояснила Люська.
– А я тебе говорила, что врет она все! – мстительно добавила из-за двери Панкратьева.
Шефер стал намазывать Люськину голову полученной смесью.
– Перекись? – принюхавшись спросила Люська.
Ей уже нравилось у Шефера и хотелось, чтобы он занимался ей подольше.
– Есть немного, – ответил он. – Только я вас попрошу, Людмила, никакой больше «Ириды». Категорически.
За дверью хихикнула Панкратьева.
Шефер замотал Люське голову и принялся мазать ей брови какой-то другой смесью.
– Я вам сейчас брови и глаза покрашу, запишу на бумажке, какая нужна краска. Когда к своей Евстратовой пойдете, скажете ей, чем вас красить.
– А голову?
– Голову только у меня.
– У