Училась Люська неважно. Не было у нее к учебе никакого интереса. Этим она несказанно огорчала папу.
– Люсенька! В тебе же на четверть еврейской крови, – расстроено говорил отец. – Ты должна быть талантливая.
– Ага! И красивая, – так же расстроено отвечала ему Люська. – Ни того, ни другого!
– Все равно я должен обеспечить тебе достойное образование! – не сдавался папа и мучил Люську репетиторами. А еще ей купили пианино, и Люська регулярно занималась с учителем музыки, на смену которому приходил учитель английского языка. Самым большим музыкальным успехом Люськи Закревской было выступление с «Собачьим вальсом» на папином дне рожденья. Учителя, занимавшиеся с Люськой, регулярно рассказывали отцу о ее бесперспективности, после чего он повышал им оплату, и они продолжали мучиться сами, и мучить Люську. Дело увенчалось тем, что они таки Люську поступили в финансово-экономический институт на факультет бухгалтерского учета. Конечно, туда в те времена только дебил бы не поступил. Даже конкурса никакого не было. Однако папа сообщил всем членам семьи, что его еврейские предки могут теперь спать спокойно, раз у Людмилы будет все-таки высшее образование.
Но не долго эта семейная радость продолжалась, Люська из института быстро вылетела, и папе пришлось прилагать массу усилий к тому, чтобы устроить ей академический отпуск. Он строго поговорил с Люськой и велел ей идти работать. Люська и пошла. Прямо напротив дома располагался Купчинский универмаг. Люська выбрала себе отдел галантереи и парфюмерии, чтобы быть поближе к дефицитной косметике, и устроилась туда учеником продавца, а потом и продавцом. В универмаге Люське понравилось. Она чувствовала себя там, как рыба в воде, и решила, что ее еврейские корни, видимо, ждали момента, чтобы дать знать, что могут замечательно себя показать в области советской торговли. У Люськи открылся большой талант к спекуляции. Ничего плохого и позорного она в этом не видела. Услугами спекулянтов пользовались все, да еще и благодарили, чуть ли не в пояс кланялись. Опять же деньги никогда никому еще не мешали. Деньги Люське нужны были на красивую жизнь. Как эта красивая жизнь выглядела, Люська понятия не имела, но твердо знала, что на нее нужны деньги, и не маленькие. Накоплением этих денег она и занялась.
Возвращаться в финансово-экономический институт совершенно не хотелось. Папа поднял все свои связи, чтобы устроить Люську в институт советской торговли, но, оказалось, что папа не всесилен.
– Ничего, деточка, – сказал он Люське. – В торговле тоже нужны свои бухгалтеры. Закончишь институт, а уж я тебя пристрою в хорошее место.
И Люська, увидев перед собой конкретную цель, поняла, что будет дорабатывать в универмаге до конца академического отпуска и восстанавливаться в институте. Она даже начала почитывать конспекты, которые выпросила у одной своей бывшей сокурсницы в обмен на импортный лак для волос.
На работу Люська обычно приходила с опозданием.