– Я ничего не хочу строить! Я хочу только разрушать! Слышите, Ян? Только разрушать хочу я! Стройте вы! А я очищу вам место на земле. В этом мое призвание!
Диким вдохновением горит его лицо. И в это короткое мгновение, когда обнажается загадочная сущность души, это лицо становится прекрасным.
Но это только миг…
Он уже опять сидит, понурившись, и грызет ногти. Глаза его угрюмы.
– Когда эта девушка рядом со мною, – задумчиво говорит Ян, – вся моя душа вибрирует. Ее мышление – это яркий гимн жизни… В ней так много возможностей и обещаний! Советую вам взглянуть в ее глаза, Измаил! А потом… заметили ли. вы, что у нее капризные брови? И левая бровь выше правой?
Ян мечтательно улыбается, краснеет… И сам становится похож на девушку.
Зяма встает с потемневшим лицом.
– Эта девушка будет вашей гибелью, Ян! – говорит он, выходя.
– О, Ян! Как сияет ваше лицо! Какой вы новый нынче! Вы похожи на зарю.
– Поздравьте меня, Маня! Нынче великий день в моей жизни… Я кончил книгу.
– Вы пишете книгу?
– Я ее кончил. Я почти год жил ею, радуясь тишине и забвению. Я отдал ей лучшее, что есть в моей душе! Знаете ли вы, Маня, власть идей? Власть книги? Нет границ ее царству! Нет предела ее дерзновению. Я умру. Моя мысль будет жить. Я бросил семя в землю. И оно будет зреть в тиши, пока не пробьет его час. И даже смерть бессильна теперь прервать мою связь с миром! Я победил смерть…
Идет дождь. Маня сидит за столом в комнате Яна. Белоголовый босой Гриц подал самовар.
Он любит Яна, этот ребенок. И за это Маня любит его. Ян учит его грамоте и счету. Когда Ян идет по селу, ребята толпой кидаются к нему и просят рассказать сказки.
Зяму все боятся и ненавидят.
У Мани на висках и затылке кудри завились еще круче от сырости. Но нет румянца на щеках, и даже глаза потускнели.
Гриц выходит, подав хлеб и молоко.
– Моя фея плакала? – говорит Ян, прижимал к своей груди руки Мани. – Разве феи знают, чтя такое слезы?
– Ах, Ян, мне тяжело! Я не спала эту ночь. Мы опять говорили с Соней о любви… И Соня думает и чувствует, как я… Конечно, вы умный. Конечно, вы правы. Но… я не могу чувствовать иначе. Я жажду вечной и нераздельной любви. Я умру, если разочаруюсь… в вас, милый Ян. Если б я узнала, что сюда… приходит ночью… какая-нибудь красавица Ганна… Ах! Я никогда не встретила бы вас больше!
– Сюда никто не ходит, Маня… До встречи с вами женщины не имели места в моей жизни.
– Да? Да? О, Ян! Взгляните! Разве мои глаза на сияют опять? Точно камень падает с груди от вашей улыбки.
– Женщине трудно освободиться, Маня! – говорит он с грустью.
Но она не слушает. Она слишком полна собой. Прижавшись к его груди, она спрашивает шепотом:
– А что такое… разврат?
– Купля и продажа тела и ласки… Какую бы санкцию ни давало общество этой сделке…
– А измена, Ян?
– Есть только одна измена, Маня. Измена самому себе. Как есть только одна добродетель – не причинять другому зла.