– Подождите.
Тетя Римма самолично вытерла мокрой тряпкой внутренности стекольного мира, убрав паутину, песок и дохлых насекомых. О судьбе паука Вовка так и не узнал. Окно стало чистым, ясным и пустым.
И опять пришли каникулы…
Моток ржавой проволоки был придавлен куском бетонной плиты. Вовка Курочкин выпрямился, отдышался, посмотрел на руки. Грязные ладони горели огнем. За полчаса невероятных усилий одно кольцо Вовке удалось вытащить, но этого было, кажется, мало. Проволока, несмотря на свою толщину (примерно как те большие гвозди, что лежат у папы в сарайке, в ящике), была довольно мягкая и для дела подходящая. А Толбуз нашел возле паровозного круга[3] проволоку тоньше, но такую тугую, что и вдвоем не разогнуть. Она была смята в бесформенный комок, с которым вряд ли что можно сделать. Толбуз под каким-то невнятным предлогом отказался идти на стройку, и Вовка подозревал, что его дружок просто-напросто струсил.
Время поджимало. Вовка, озираясь, обмотал проволочные кольца пыльной бумагой, оторванной от цементного мешка, ухватился покрепче, глубоко вздохнул, и дернул что есть силы. Его противник неожиданно сдался, и Вовка, потеряв равновесие, упал навзничь, на рассыпанный по земле щебень. Мальчик терпел боль, стиснув зубы. Шуметь было нельзя, потому что выскочит из вагончика сторож, пьяный мужик, начнет орать плохие слова и размахивать ручкой от сломаной лопаты. Жалко ему куска проволоки! Стройка большая, а этот моток все равно бросили.
Вовка медленно встал, повел плечами – больно! Зато проволока свободно лежала на земле. Отпилить кусок сейчас? Вовка не знал, сколько надо проволоки, чтобы сделать обруч диаметром один метр. Он нащупал в кармане маленький, почти лысый, трехгранный напильник. «Возьму всю, – подумал мальчик, – тут всем хватит. И Толбузу, и ребятам. Кого отпустят».
Он ухватил моток покрепче, и, почти бегом, выбрался за забор стройки, благо, три доски в нем были выломаны. Потом, в безопасности, Вовка взялся за проволочный «хвост», и дальше потащил проволоку волоком, ближним путем, домой, в сарайку.
Мама не ругалась, только вздохнула и сказала:
– Снимай рубашку. И штаны тоже. На тебе все прямо огнем горит.
На следующий день Толбуз с Вовкой пришли в сарайку и осмотрели богатство. Теперь можно не спешить. Потому что «максимум Персеид», как сказал Андрей Дементьевич, ожидается двенадцатого августа. А сегодня только третье. Вовка достал с полки отцовский складной метр:
– Давай делать?
– Давай!
Мальчики принялись за работу.
Проволоку зажали в тиски. Вовка снял с гвоздя отцовскую ножовку, попробовал пилить. Вроде бы получалось, но, когда осталось немного, такое, казалось бы, крепкое, полотно,