Я покинул Прагу и отправился в маленький городок Чески-Крумлов на границе с Австрией: именно там, судя по карте, располагался портал. Добрался довольно легко: рядом с отелем я обнаружил автобусную станцию, с которой в Крумлов ежедневно отправлялись рейсовые автобусы. Так что через два часа я уже стоял на холме и созерцал средневековый городок у подножия огромного замка, который некогда принадлежал сначала династии Шварценбергов, а затем Розенбергов.
Картинка перед глазами неуловимо напоминала мне полотна Брейгеля-старшего, словно прошлое жило тут как ни в чем не бывало, игнорируя время, будто века прогресса не изменили до неузнаваемости лицо современной Европы. Я долго наблюдал за неторопливой жизнью городка, за людьми на его узких улочках, чувствуя себя словно бы Господом Богом, подсматривающим за человеческой жизнью. Отсюда, издалека, все выглядело ненастоящим, игрушечным; с трудом верилось, что эта гармоничная картина – результат случайных наслоений жизнедеятельности многих поколений горожан, а не творение чьей-то единой воли.
Затем я спустился, следуя за туристами, к узкому устью входа, с которого начиналось крумловское средневековье. Мне нужно было попасть на противоположный берег, напротив замка, где располагался пансион «У зеленого гада», где я зарезервировал себе комнату. Городок оказался на удивление маленьким: на градостроительную ось, как на скелет рыбы, нанизана вся планировка улиц, – заблудиться невозможно. Уже через полчаса я стоял около двухэтажного дома с мезонином, у входной двери которого красовалась вывеска с зеленым змеем. На двери висела короткая записка на английском: хозяйку пансиона можно найти по такому-то номеру телефона, что я тут же и сделал.
Мне досталась комната на первом этаже, окна выходили во внутренний двор, который использовался как стоянка для машин временных жильцов: сейчас был не сезон, и двор, заросший газонной травой, очаровательно пустовал. Дом оказался древний, как сама природа: некогда белые оштукатуренные стены пожелтели от времени, на стенах и потолке неуловимо проступали пятна самой причудливой формы. Ремонт в комнате делали совсем недавно, но дом словно обособился и вел параллельную жизнь, независимо от хозяев, – так бывает со строениями, которые пережили свой век, но почему-то не исчезли. Словно старики, случайно обретшие бессмертие.
Собственно, весь город был такой, он пережил властительных хозяев и теперь существовал самостоятельно, как живой труп. Из него в сорок пятом году в Баварию депортировали всех немцев, подавляющее большинство здешних обитателей: из более чем восьми тысяч жителей только немногим больше тысячи были чехами. Место сосредоточения алхимиков