что за глаза!
и двинулся к ней.
– А ты, значит, просишь дать тебе твоего ягненочка? Воган, – Пантера подмигнул своему напарнику, – у Рима есть волчица, как тебе, должно быть, известно. А у иудеев – овечья мать. Ягненочек! Sancta mater, castusa18!
Что со мной?
Солдаты засмеялись. Пантера повернулся к старику.
– Не поделится ли секретом такой старый почтенный овен, как удалось ему сотворить этого ягненочка?
Воган захохотал преувеличенно громко, как смеются робкие, скованные люди, желая скрыть свою робость.
Ну и шутник этот Пантера!
– Нет, – Пантера продолжал развлекаться, – не верю я. Воган, по-моему, тут не обошлось без вмешательства каких-то других баранов, помоложе!
– Это – мой сын! – голос Иошаата задрожал от стыда и гнева.
– О! – сказал Пантера удовлетворенно.
Наконец-то есть повод придраться.
– Речь не овна, а волка? Волка, защищающего своего волчонка?
Иошаат промолчал.
Молчи, ибо Иошаат ты, а не Иов.
– Известно ли старому облезлому волку, – презрительно сказал Пантера, – что у Рима есть два молодых и вполне зубастых волчонка? И больше волчат ему не надо!
Иошаат вновь промолчал, раздувая ноздри, сжимая и разжимая ладони.
– А для щенков, которые не приучены к хозяйской руке, хватит римских палок. Знаешь ли ты, старик, что такое римские палки?
Пантера придвинулся к Иошаату вплотную и медленно, отчетливо сказал:
– Это – палки, сколоченные крест-накрест.
Иошаат, не выдержав, отвел в сторону глаза. Пантера удовлетворенно кивнул и повернулся вновь к Мириам.
Глупости. Я солдат.
Потом подошел поближе, хищно вглядываясь ей в глаза.
– Что-то мне припоминается…
Мириам, прижав к себе младенца, замерла под взглядом римлянина.
Молчи!
– Что-то интересное…
Мириам, дрожа, снизу вверх глядела в широкоскулое веснушчатое лицо с узкими щелями желтых глаз..
А потом Пантера резко выпрямился.
– Не помню. Какая жалость! А впрочем, Воган, знай: головешки в костре все одинаковые и одинаково обжигают руку, не будь я Вепрь. Я прав, красотка?
В это время младенец оторвался от груди Мириам и пронзительно закричал.
Пантера удовлетворенно ухмыльнулся:
– Вот видишь, я прав. Воган, нам больше нечего делать в этом клоповнике. Ты должен мне кувшин вина, забыл?
Вот так.
Солдаты с шумом и грохотом прошли в двери.
Уходя, Пантера оглянулся и снова долгим взглядом впился в Мириам.
– Нет, ничего. Идем!
За дверью у входа все в той же позе сидел нищий. Он поднял голову, оглядывая проходящий мимо солдат. Он не улыбался. Так смотрят люди на свою работу, подводя ей итог.
– Ты