Тезис и антитезис «напрасно было бы пытаться примирить логическим путем, по той очень простой причине, что из понятий и точек зрения ничего не создается»[537]; но как раз если мы всмотримся в то, что создается, мы увидим, как в этом самосозидании реальности переплетены все возможные противоположности, вплоть до тех, которые казались нам взаимоисключающими. Вспомним совет Джеймса: «…встаньте на точку зрения внутреннего действования вещей, и все эти ретроспективные и противоборствующие понятия сами собой придут к гармонии»[538].
Вот почему Бергсон через двадцать лет после написания «Введения в метафизику» корректирует свое мнение насчет точек зрения: то, что «реально» и «конкретно», то, что «нельзя воссоздать из известных компонентов» или выкроить из целостной реальности ножницами анализа, – можно «представить, только рассмотрев… со многих точек зрения, взаимодополняющих, а не равнозначных»[539]. Поэтому, если во «Введении в метафизику» точки зрения рассматриваются как «последовательные»[540], то теперь взаимодополняющие точки зрения естественным образом становятся взаимопроникающими.
Однако если взаимодополняющие точки зрения постепенно модулируют друг в друга и доходят до своей противоположности, то это возможно лишь постольку, поскольку сама исследуемая реальность выходит за рамки любых определений, процессуально изменяется и ускользает от самотождественности, оставаясь при этом все же самой собой. Не наводит ли это на мысль о символической природе бергсоновского видения?
§ 4. Символ как знак и символ как динамический и плюралистический смысл
На первый взгляд, эта мысль кажется не просто парадоксальной, а вопиюще неуместной. Ведь трудно найти такого противника символов, как Бергсон. «…Бергсон именно антисимволист, и антисимволист воинствующий»[541], – уверяет К. Свасьян. Причем отрицательное отношение Бергсона к любым символам дает о себе знать с самого начала его деятельности (уже в диссертации «Опыт о непосредственных данных сознания»). С самого начала выясняется и основание такого негативного взгляда: символ Бергсон понимает как знак[542]. В «Опыте» примером такого знака-символа предстает однородное, спациализованное время. Согласно выводу И. Блауберг, у Бергсона «…символизация – это операция рассудка, замещающая реальность ее пространственным представлением и тем самым искажающая ее»[543]. «Что мыслит Бергсон под символизмом? – задает вопрос Свасьян. – Относительное познание, абстрактную функцию мысли, оторванную от объекта и ставящую предел познанию объекта»[544].
Ясно, что если динамический, становящийся смысл не только не предполагает взаимно однозначного соответствия означающего и означаемого (как было отмечено выше),