– Достигнув фонтанной комнаты, где в течении десятков лет не появлялся ни один Патрульный, я на миг замер в удивлении. Затем заложенные в двигательную память привычки сработали сами собой – я скользнул за колонну, затаился в тени и начал тщательный осмотр. Внимание моё, повинуясь необходимости, капля за каплей стало покидать сковавшие его воспоминания о обрушившихся на меня событиях. Ибо необходимость выжить и донести полученное знание стала воистину велика. Моим глазам открылось следующее:
Фонтан работал. Статуи русалок и рыб, как и сотни лет назад, извергали в бассейн потоки воды. И потоки воды переливались в ярком свете, падающем из очищенных световых штреков.
Рядом с фонтаном стояли две обычных гномьих горных телеги[7] с наваленными на них мешками. Контуры предметов под мешковиной угадывались смутно, но содержимое некоторых я с уверенностью могу обозначить как доспехи и оружие. Попытка проведать содержимое мешков показала мне лишь катастрофическую затуманенность моего разума событиями последних часов.
Восемь из девяти циферблатных дверей, ведущие в залы отдыха, были закрыты на новые и смазанные замки. Девятая, «Десять Часов», была открыта и из неё падали отсветы костра.
Коридор испытания, позволю напомнить высокому совету, выходит в фонтанную комнату на шесть часов, и я начал перемещаться вправо, к четырём часам, чтобы заглянуть в комнату. Во мне не было ни капли сомнения, что я нашёл штаб мародёров, и я был терзаем желанием увидеть их, и попытаться найти ответ на загадку того, как они проникли через Коридор Испытания, закрывающий фонтанную комнату как со стороны Сквозьподгорной тропы, так и со стороны Восточного вдольгорного тракта.
Сместившись, и выглянув из-за колонны, я сразу же отпрянул обратно. В трёх шагах от меня, спрятавшись за бортиком бассейна, сидел пришелец. К моему счастью, внимание его было поделено на два потока: он вглядывался в залу, и тихо укладывал свою ношу у бортика. И потому он меня не заметил. Хотя не смогу с полной уверенностью утверждать, что он не позволил мне сохранять иллюзию о собственной незамеченности.
Помедлив, я отступил к стене, увеличив разделявшее нас пространство до семи шагов, и медленно переместился за колонну слева от выхода на южную ветвь Сквозьподгорного тракта. Встав так, чтобы колонна скрывала меня и от входа в открытую залу и от пришельца, я наложил стрелу на тетиву и затаился в наблюдении и ожидании.
Зала, из которой светил огонь, была полна молчания, но не тишины: звякала по котелку ложка и еле слышно шуршали перебираемые мешки. Те, кто был в зале, расположились у стены, и в дверной проём мне было видно лишь часть залы, освещённой костром, разведённым под стеной не далее чем в шаге от дверного проёма. Видимо, мародёры использовали его как дополнительное препятствие для тех, кто попытался бы ворваться в комнату.
По истечении трёх минут ложка перестала скрежетать по котелку. Пришелец, выждав ещё полминуты,