– Вода за тем холмом, – отдышавшись, произнёс он. – Вода, еда, прохладная ванна и тёплая кровать. Всё находится за тем холмом.
Затем он открутил пробку у своей фляги, висевшей на поясе, и сделал из неё пару экономных глотков. Мистер Вудс, наблюдая за этим провокационным жестом, промолчал. Он просто не имел сил на какие-то возражения. Толга поднял Франческу за руку и отряхнул песок с её платья.
– Давайте, последний рывок! – крикнул он, хлопнув в ладоши, и ушёл вперёд. – Не расстраивайте меня. Поднимайся, американец, или уйдём без тебя.
Толга больше не стал оборачиваться на своих спутников. Джонатан, завидев увеличивающуюся дистанцию, поспешил встать. Шатаясь, еле сохраняя равновесие на такой неустойчивой почве, в конце концов, он поднялся на ноги и побрёл следом. Шёл он последним, пытаясь догнать сестру, которая уже взбиралась на холм. Франческа, казалось, открыла в себе второе дыхание, ибо темп её шагов значительно увеличился. Она практически нагнала Толгу, который к тому времени уже стоял на самой вершине и с упоением смотрел вперёд.
Вскоре к нему присоединились и остальные. То, что они увидели, непроизвольно заставило их затаить дыхание и забыть о жажде. Взору предстал целый город, огромный по протяжённости, уходящий за обозримый горизонт. И это был не современный мегаполис, подобно Бостону или Нью-Йорку, которые привыкли видеть Вудсы. Именно это и завораживало: черепичные крыши небольших двухэтажных домов раскинулись далеко вперёд, представляя собой красную ребристую «равнину». Её разбавляли самые настоящие архитектурные шедевры, вздымаясь высоко над крышами: огромные памятники, часовни, колонны высоких строений и даже маяк, мерцающий вдалеке. Город стоял отнюдь не на пустынном песке. Здесь было достаточно растительности, которая озеленяла улицы и каменные стены. А внутри этого города кипела жизнь. Это было видно и слышно даже с песчаного бархана, с которого путники медленно сошли. Они продолжили свой путь спокойным размеренным шагом, заходя в черту города. От их усталости не осталось и следа.
Это место напоминало одновременно и старую цветущую Гавану времён испанского господства, и античные Афины, и даже средневековый Иерусалим – здесь было понемногу от каждой эпохи. Кругом сновали люди в самых различных одеждах. И этот колорит был настолько удивительным, что Мистер Вудс и его сестра не могли оставить его без внимания. На лавке под могучим сводом лиственного дерева сидел человек, облачённый в платье, которое люди носили разве что во Флоренции эпохи Ренессанса. Ещё один человек, который прошёл мимо Толги, был облачен в современный, идеально выглаженный пиджак. И на данный момент этот человек выглядел куда солиднее мистера Вудса, чей костюм был мокрый, мятый и испачканный песком. Так же контрастировали в одеяниях и маленькие загорелые дети, бегающие по широкой улице.